Генерал Рубан о боевиках на востоке Украины: Там люди, с которыми мы стояли на Майдане.(что-то я опять не так делаю с ссылками.. фиг знает почему. Дам прямую:
http://www.pravda.com.ua/rus/articles/2 ... 0/7035274/ )
Небольшой отрывок из интервью:
Цитата:
<...>Что это за люди, с которыми вы ведет переговоры? Какой у них характер? Ради чего они это делают? Вы наверняка успели себе портрет сложить.
– А ради чего украинская армия захватывает пленных? Что это за люди в украинской армии и батальонах?
– То есть, для вас это одни и те же понятия?
– А для вас не одни и те же? Для вас шесть миллионов луганских и донецких жителей вдруг стали врагами?
– Нет, мирные жители не являются врагами.
– А те, кто ходит с оружием – их 15 тысяч – они враги?
– Ну, вообще-то да. Это люди, которые угрожают жизни и здоровью мирных людей.
– Армия угрожает жизни и здоровью мирных людей. Она для этого создана. Офицеры, закончившие военные училища, – это профессиональные убийцы, или вы не знали об этом? Не знали? Это не человек, который ходит с флагом на параде, это человек, который в окопе убивает другого человека.
Он на это учился, так же, как я – летчик-истребитель. Красивое слово, в быту привычное. Уберите слово летчик и поймите, что я – истребитель. Я должен что делать? – Истреблять.
Я не отношусь к тем людям так, как относитесь вы к врагам. Вам легко с этой позиции. А я этих людей давно знаю. Там офицеры, там афганцы, с которыми мы протестовали против Януковича. Там люди, с которыми мы стояли на Майдане. На Евромайдане. Но мы его так не называли.
– Там – это где?
– Там – на той стороне. За ленточкой. В Луганской и Донецкой республиках.
– То есть, эти люди стояли с вами на Майдане?
– Да, они теперь воюют с украинской армией. Они с двух сторон.
– А почему они это делают?..
– А почему на Майдане это делал "Правый сектор"? Или почему люди стояли на Майдане?
– Если они были на одном Майдане, почему они теперь выступают против тех людей, с которыми стояли рука об руку?
– Потому что люди, которые были на Майдане, удовлетворились снятием Януковича – и всё. Больше ни одно требование не выполнено. А эти решили до конца идти. Им мало того, что сняли Януковича, им нужны реальные изменения. И большинство пунктов, которые они требуют – те же, что провозглашались на Майдане.
– Но выглядит это совершенно по-другому.
– За это надо журналистов поблагодарить и всех остальных, кто обозвал их террористами. И тех, кто придумал слово "АТО" вместо слова "война".
– Но Россия не признает это войной...
– Россия здесь при чем?
– По-вашему, Россия не участвует в этом конфликте?
– Вы там видели российские войска?
– Я видела военных из России.
– Вы видели участие российских войск?
– Официальных – нет.
– Вы и неофициально их не увидите, потому что их там нет. Если вы видели какого-то человека русского или военного, это не означает участие России.
– А как это назвать?
– Как угодно. Вы знаете, что наемники воюют с обеих сторон?
– Да.
– С обеих. И с украинской, и с луганской и донецкой. Ну, вот, как это назвать, что и Польша воюет вместе с нами, и Швеция?
Есть нехороший анекдот: "Россия воюет с Америкой до последнего украинца". Это больше похоже на правду. Но это геополитика, и разбор совершенно в другом месте. Специалисты по национальной безопасности могут об этом говорить.
Мы же работаем непосредственно в поле и, пользуясь этими знаниями и своим опытом, называем вещи своими именами. Если там есть поставка российского оружия, это одно дело. И какой человек его поставляет? Путин может запретить, это другой вопрос. Если там есть российские офицеры, это тоже другой вопрос. Это не участие России.
– А как это назвать?
– Вы были там?
– Я последние полгода только этим и занимаюсь.
– И что, все российские офицеры? Чечены все?
– Нет, не все, но костяк. Люди, которые руководят процессом.
– Да Господь с вами. С украинскими паспортами?
– Со вполне себе российскими паспортами.
– Это называется "советники".
– Инструктора.
– Еще в Советском Союзе мы уезжали в другие страны, как "шахтеры, по обмену опытом" – были военными советниками. Точно также советуют и специалисты с разных стран, инструктора. Не потому что страна туда отправляет, а потому что народ просит.
Вот мы собираемся сделать с вами банду маленькую, но нам нужен специалист, и мы его приглашаем. Бандита какого-нибудь. Для того чтобы он посоветовал, как и что делать.
– Но люди, которые рассказывают, как и что делать, все из России. Как можно говорить о том, что этот процесс является внутренним, если он управляется извне?
– Вы так хотите, так и говорите.
– Нет, я пытаюсь разобраться.
– Разбирайтесь. Я вам сказал свое мнение. Все вопросы решаются внутри Украины. Войну уже можно было выиграть одной и другой стороне восемь раз.
– Если бы не...?
– Если бы было желание выиграть, а не растянуть. Огонь прекратить и договориться – можно было за три месяца. В любой ситуации можно остановить огонь и договориться.
– Почему, по-вашему, этого не происходит?
– Кто-то не заинтересован в прекращении войны. Я могу договориться.
– А вы будете это делать?
– Буду.
Сейчас не применяется закон о войне. В Киеве боятся военного положения и не знают, что это такое. Гражданские люди, которые находятся у власти, боятся военных, потому что когда будет военное положение – гражданские, возможно, будут не у власти, станут руководить военные. В результате страдает вся инфраструктура, люди страдают.
– Вы считаете, что нужно вводить военное положение?
– Если идет война, значит, нужно вводить военное положение. Журналистам нужно запрещать писать о войне, потому что они не понимают, что это такое. Разрешить нужно только специалистам. Должна быть жесткая цензура по этому поводу, чтобы не навредить. Я противник цензуры, но я так говорю, потому что знаю.
Налоги должны собираться правильно, а не так, как Яценюк выпрашивает у парламента добавление какого-то налога по каждому закону.
На войне все очень просто. Есть война, есть вопросы, есть победа. Есть цель. А здесь непонятно что.
– Киев просто стремится продолжать жить мирной жизнью...
– Киевляне стремятся. А правительство разве стремится?
– Никому же не выгодно военное положение. На Западной Украине как будто нет войны.
– А квартира страдает, если военное положение только на кухне? А в спальне все нормально? Это же ваша квартира, вы же должны управлять квартирой своей, поэтому военное положение везде: и в спальне, и на кухне.
Западная Украина, хочет, не хочет – но участвует в войне, отправляет своих солдат. Я их вижу, потому что вытаскиваю из плена, они по-русски слова произнести не могут. Они еще как участвуют.
Так что это не антитеррористическая операция. Это война.
– Война какая?
– Новая. Непонятная. Гибридная. Почти гражданская.
[b]– "Почти" – потому что есть "консультанты"?
[/b]
– Консультанты есть всегда. Почти гражданская, потому что идеологически их различить почти невозможно. Воюющие стороны хотят хорошо жить. Они хотят, чтобы были ровные дороги, сытая семья. Для них нет большой разницы, примкнуть к России или к Евросоюзу или остаться самим.
Они хотят лучше жить. Всех довели до нищеты, ту и другую стороны.
– Но война доводит еще сильнее.
– Война – это прогресс всегда: и в душах, и в завтрашнем дне. Украина – богатая страна, она нищей никогда не будет. Я думаю, что война закончится, и люди станут богаче.
– Вместе с Донбассом?
– Вместе.
– То есть Приднестровье-2 там не получится?
– Нет. Разрушена инфраструктура, поэтому не получится.
Украинцы – работящие люди и умеют грамотно работать. Инженера шикарнейшие, и в Донецке там все-таки один из элитных вузов Украины – Политехнический институт.
– Снаряд туда недавно прилетел...
– Это серьезный вопрос – чей снаряд. Есть какая-то третья сторона – мы сейчас ее так называем – которая разбрасывает эти снаряды и сваливают на одну или другую сторону.
– Что это за "третья сторона"?
– Я пока не знаю, не владею такой информацией. Мы называем это третьей стороной. Безлер называет третьей стороной, и в Донецке так говорят. Их ищут. Смотрят, что это за диверсанты.
– Вы говорите, что люди одинаковые с обеих сторон. А вот ситуация: маме сказали, что ее сына хотят расстрелять. Привели к нему палача и священника – ей так сказали, – и она готова на коленях ползти умолять ополченцев, чтобы ее сына отправили хотя бы рыть окопы. Это правильно?
– Да, это правильно. Когда родственники заботятся о близких, которые находятся в плену, это прекрасно. Так и получается семья.
А мать не должна была бездумно голосовать, и в следующий раз она будет голосовать сердцем, с учетом пережитого. И сын будет правильно выбирать свое правительство.
– То есть это такой путь очищения, по-вашему?
– Да. Мы перестали ездить к родителям и вспоминать их часто.
– А ополченцы потом смогут "выбирать сердцем"? Научатся ли они думать в таком ключе?
– Ополченцы – точно такие же украинцы. Они не из другого теста, у них та же группа крови, она такая же красная. Они учились в таких же школах, сидели за одной партой.
– Но у них немного другое положение. Они в меньшинстве.
– В каком меньшинстве? Сколько надо убить людей, чтобы Донбасс считался украинским? Сто тысяч? Двести?
– Ни одного бы...
– То есть, нужно разговаривать. Договариваться. Надо научиться слушать. Хороший переговорщик мало говорит и много слушает.
– А как вы думаете: дончане, которые привыкли пассивно относиться к политике и к жизни, научатся чему-то?
– Конечно. Они уже научились. Мы все уже научились. После Майдана Украина такой же не будет, а тем более после этой войны.
Мы все теперь другие.
Интересно почитать комменты под статьей на "Украинской правде". (какая страна, такая и "правда"
)
Вход
{ GALLERY }
FAQ
Поиск
) .
. Безграмотнейшие же "шаги". Объясняю свое видение: по 3 п. - управление областями, т.е. власть надо восстанавливать, а их заботит процесс разграничения их прав. По 9 п. - выборы, это всегда поляризация мнений, вплоть до войны - разве это путь к миру? А 12 пункт - самый тот , что вскрывает суть нынешних переговорщиков - торгашеский, для сЁбя, для избранных... Эти пункты ведут не к договору, а к продолжению войны. Уверен, что их вставили для дискредитации всех остальных пунктов. Ну и фигура Кучмы из той же кучи...