Фотоистория. Потерянный гарнизон Сергей Пономарев
Сначала в Луганске сдался головной погранотряд, который был связан с Киевом и руководил охраной границы, отдавая указания погранзаставам. А потом пограничники заставы в Свердловске, это город в Луганской области, оставили заставу. Расскажу, как все происходило.
После падения Луганского погранотряда
начальствосначала дало команду покидать базу, и когда они всем конвоем с собаками и женами тронулись в путь, вдруг дало команду оставаться. Командир решил: пусть трибунал, но людей вывезти надо. Большинство в части – мобилизованные. Турчинов их призывал на 45 дней, но люди застряли там на три месяца и больше.
Представьте себе колонну из 150 человек, с вооружением, боеприпасами, всем, что можно вывезти с базы, плюс собаки, жены и дети в личном транспорте сзади. Впереди едет «четверка» с пулеметчиком и бойцами ополчения,
один из них служил на этой базе, а теперь в ополчении. Командир пограничников, конечно же, нам не верит: москаль и киевлянин пытаются снимать,
Вложение:
3.jpg [ 208.39 КБ | Просмотров: 3175 ]
Проезжаем по Краснодону, горожане оглядываются: по городу мирно едет колонна вооруженных украинских военных в сопровождении людей с георгиевскими лентами. На блокпосту за городом «четверка» останавливается, машут рукой, –
здесь кончается зона влияния этого отряда сепаратистов, дальше ничья территория до зоны влияния следующей группировки.
В одной из машин с журналистами
едет «пресс-секретарь министра обороны ЛНР», пограничник отказывается с ним разговаривать, и мы с Максом несколько раз ходим туда-сюда, передавая их слова. Луганск говорит, что не тронет погранцов. Командир ведет колонну дальше,
станица Луганская.
Казаки не признают Болотова из ЛНР, они сами по себе, контролируют мосты, и авиация их регулярно бомбит. Злые как собаки. Саша Коц из «КП» не советует ехать, я не могу дозвониться до атамана. Страшновато. Погранцы останавливаются, и нас замечают разведчики казаков. Пока они решают, что делать, приезжает кавказец Иса на белом «фольксвагене», мы рассказываем ему всю историю нашей поездки, он понимает и говорит, что дает слово: колонна проедет. Мы ставим условие: снимаем проезд колонны через блокпосты. Присутствие фотодокументаторов должно отпугнуть горячие головы от желания пальнуть исподтишка.
Проезжаем, кажется, уже бесконечные посты в станице, на каждом приходится останавливаться и смотреть, чтобы все машины с бойцами и семьями держались вместе. На одном блокпосту переговоры затягиваются; бойцы, видя, что это надолго, выпрыгивают в лес по нужде и
чуть не попадают на растяжки. Блокпост их вовремя останавливает, стреляют в воздух, и чуть не завязывается бой. Уже ночь.
На последнем блокпосту с командира требуют магарыч: усовик (или что-то там) для СВД. У него нет таких винтовок, и разочарованные ополченцы пытаются хотя бы отжать гранаты у солдат. Когда это не получается, злобно желают встретиться с «ихними правосеками», которые не пощадят дезертиров. До украинского блокпоста 20 километров.
В итоге мы и они получили холодный прием со словами: ***
на встречу приехал спецназ, у которого [color=#800000]был приказ расстрелять колонну, потому что они «дезертировали» с базы, которую вторым приказом нужно было охранять…[/color]Я представляю себе мысли командира: сначала «стандартная» работа, чтобы не допустить нарушителей границы (на армейских КамАЗах), потом окружение и переговоры, потеря командного пункта и связь со штабом только по личному мобильному, ультиматумы и гранатометы, направленные как на бойцов, так и на семьи, приказ уйти, приказ вернуться, назойливые журналисты, они же потом журналисты-переговорщики, посты (где ты уже проехал, а твои уазики еще едут под прицелом), дорога с трактором-плугом без огней при свете луны и, наконец, свои с приказом расстрелять на месте.
Приходит командир и говорит, что его и других офицеров, без солдат, отсылают обратно на заставу. Выполнять приказ.
Вход
{ GALLERY }
FAQ
Поиск
