|
«Хрущёв
намекнул, что Кирова убил
Сталин. Кое-кто
до сих пор в это верит.
Зерно было
брошено. Была создана
комиссия в 1956
году. Человек двенадцать
разных,
смотрели много документов,
ничего против Сталина не нашли...
Комиссия пришла
к выводу, что Сталин к
убийству Кирова
не причастен. Хрущёв
отказался это опубликовать – не в его
пользу».
В.Молотов
|
ИЗ ДОСЬЕ:
КОСТРИКОВ Сергей Миронович (27
марта 1886 – 1 декабря 1934).Партийная кличка – КИРОВ. Место рождения – г.
Уржум Вятской губернии.
Профессия –революционер. Пламенный борец за
счастье трудового народа: видный участник трёх русских революций и
Гражданской войны . Неоднократно подвергался арестам и тюремному заключению.
Большевистский стаж – 30 лет ( с 1904 г). Выдающийся деятель
Коммунистической партии и Советского государства, верный ученик В.И.Ленина,
ближайший соратник и друг товарища
И. В.Сталина.
С
1921 года – секретарь ЦК КП(б) Азербайджана.
После ХIV съезда
ВКП(б) (1925) вместе с В.М. Молотовым, К.Е. Ворошиловым, М.И. Калининым, Г.К.
Орджоникидзе был направлен И.В. Сталиным в Ленинград для разоблачения двурушнической,
предательской политики троцкистско-зиновьевской группы.
С 1926 – 1-й секретарь Ленинградского
губкома и горкома партии и Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б),
одновременно с 1930 года – член
Политбюро ЦК ВКП (б).
С 1934
– секретарь ЦК ВКП (б).
1 декабря 1934 года С.М.
Киров был злодейски убит
пробравшимися в органы НКВД сторонниками Троцкого, Зиновьева и Каменева.Однако
до сих пор выстрел в Смольном, как и всякое громкое политическое убийство,
будоражит умы и вызывает нездоровые спекуляции недобросовестных исследователей
вопроса.
Следы
на карте Родины: г.Киров (б.Вятка), Киров Калужской области,
Кировабад в Азербайджане, Кировакан в Армении,
Кировград в Свердловской области, Кировоград на Украине, Кировск в Мурманской
области, залив Кирова в Каспийском море.
Существует три версии гибели С.М.
Кирова: 1. Он был убит террористом-одиночкой Николаевым из личной мести. 2.
Киров был убит по прямому указанию либо с ведома И.В. Сталина (версия Хрущёва и
его клевретов). 3. Террористический акт против Кирова был организован Троцким
через внутреннюю оппозицию, которая понимала, что единственный путь к власти
лежит через физическое уничтожение
испытанной ленинской гвардии в лице прежде всего И.В. Сталина и С.М. Кирова,
поднятого вождём до уровня второго
человека в государстве (имею в виду избрание С.М. Кирова на XVII съезде в 1934 году секретарём ЦК ВКП(б), факт,
который также будет мерзко извращён
фальсификаторами хрущёвской школы, так называемой «комиссией Ольги Шатуновской»
– Л.Б.).
И хотя фактически истинна одна лишь,
а именно, третья версия, фальсификаторы истории утверждают, что она имеет так
же мало сторонников, как и доказательств.
Как раз, наоборот, доказательств
сколько угодно. Просто фальсификаторам нет резона их приводить, куда легче
обвинять покойного И.В. Сталина, исходя из презумпции виновности («Ты виноват
уж тем, что хочется мне кушать»), в надежде, что никто за него не заступится.
Вот в тех же бредовых «Воспоминаниях» Хрущёв мутит
чистую воду ядовитыми помоями: «В то время в партии занимал видное место
секретарь Северо-Кавказского краевого парткома Шеболдаев. Этот Шеболдаев –
старый большевик... во время XVII съезда
партии пришёл к товарищу Кирову и сказал ему: «Старики поговаривают о том, чтоб
возвратиться к завещанию Ленина и реализовать его, то есть передвинуть Сталина,
как рекомендовал Ленин, на какой-нибудь другой пост, а на его место выдвинуть
человека, который более терпимо относится к окружающим. Народ поговаривает, что
хорошо бы выдвинуть тебя на пост Генерального секретаря»... Что ответил на это
Киров, я не знаю, но стало известно, что Киров пошёл к Сталину и рассказал об этом разговоре с Шеболдаевым.
Сталин якобы ответил Кирову: «Спасибо, я тебе этого не забуду». (Словом, Хрущёв
вновь в своём репертуаре: «Что ответил, я не знаю, но якобы ответил так...»
– Л.Б.).
В. М. Молотов в одной из бесед с Ф. Чуевым сказал:
«Говорить о Кирове, как о каком-то его заместителе в этом деле, – это такой
абсурд для каждого грамотного, знающего дело коммуниста! Это настолько
противоречило взаимоотношениям между Сталиным и Кировым и, прежде всего, мнению
самого Кирова о своих возможностях! Это настолько противоречило, что только
такой уголовный тип, как Никита, мог договориться до того, что Сталин будто бы
имел специальную цель покончить с Кировым... Ч.Ф. С.554.
А ведь существует в природе такой
исключительной важности документ эпохи, как «Закрытое письмо ЦК ВКП (б) «О
террористической деятельности троцкистско-зиновьевского контрреволюционного
блока», где приводятся собственные признания
главарей терроризма в СССР.
«Из протокола допроса Г. Зиновьева от 23-25 июля 1936 года:
Я действительно являлся членом
объединённого троцкистско – зиновьевского
центра, организованного в 1932 году.
Троцкистско-зиновьевский центр
ставил главной своей задачей убийство руководителей ВКП(б), и в первую очередь
убийство Сталина и Кирова. Через членов центра И.Н. Смирнова и Мрачковского центр был связан с Троцким,
от которого Смирновым были получены указания по подготовке убийства Сталина…
Я также признаю, что участникам
организации Бакаеву и Кареву от имени объединённого центра мною была поручена
организация террористических актов над Сталиным и Кировым в Ленинграде. Это
поручение мною было дано осенью 1932 года в Ильинском, на даче Зиновьева, где
проходило учредительное совещание троцкистско - зиновьевского центра,совещание,
в котором участвовали Зиновьев и его
сторонники – Каменев, Евдокимов, Бакаев, Куклин, а также троцкистские
руководители И.Н.Смирнов, Мрачковский, Тер-Ваганян , и где было принято
решение, что единственным средством, с помощью которого они могут надеяться на
приход к власти, является организация террористических актов против
руководителей ВКП (б), в первую очередь против Сталина.
Находившийся в изгнании в Константинополе Лев Троцкий
настаивал на физическом устранении Сталина, ненависть к которому у него была не менее сильной и стойкой, чем
у его последыша Никиты Хрущёва. Так, близкий Троцкому человек, несший в своё
время его личную охрану, Дрейцер на следствии признал, что в 1934 году (до XVII съезда партии) он получил директиву Троцкого о
ликвидации Сталина и Ворошилова
(тогда речь о Кирове не шла). Вот
содержание письма-директивы Троцкого:
«Дорогой друг! Передайте, что на
сегодняшний день перед нами стоят следующие основные задачи: первая – убрать
Сталина и Ворошилова, вторая –
развернуть работу по организации ячеек в армии, третья – в случае войны
использовать всякие неудачи и замешательства для захвата руководства. (Дрейцер. Протокол допроса от 23 июля 1936
года)».
Почему же
именно после «съезда победителей» Троцкий дал команду ликвидировать Кирова? Тому несколько причин, но главных – две: первая – на
быстрейшем устранении человека, занимавшего в Смольном кресло, в котором до
1926 года сидел их «вождь» Зиновьев, настаивали он сам и его сторонники, с
которыми Троцкий не мог не считаться, и второе – это то, что
С.М.
Киров имел неосторожность с трибуны съезда
сказать слова, которые вызвали у
«демона революции» бурю негодования: «Товарищи, когда-то Троцкий (произносишь
это имя, и нехорошее сразу настроение делается, будь он трижды проклят, чтоб
его
поминать на таких наших съездах) обвинял нашу партию в «национальной
ограниченности», в измене интернационализму. Теперь больше, чем когда-либо
видно, чего стоит эта контрреволюционная болтовня».
Вся практическая работа по
организации покушения на жизнь Сергея Мироновича в соответствии с решением объединённого троцкистско-зиновьевского
блока была возложена на Бакаева и
Карева. В Ленинграде было организовано несколько террористических групп, в том числе группа Румянцева – Котолынова
– Николаева, которая и совершила злодейское и подлое убийство Кирова.
Вот этот подлинно исторический факт современные исследователи вопроса
игнорируют, отдавая предпочтение хрущёвской лжи, которая, однако, сама себя
разоблачает.
Хрущёву, придумавшему тезис о том,
что «убийство Кирова – сталинская провокация для развязывания большого
террора», нужно было во что бы то ни стало доказать, что ликвидация Кирова была делом рук самого И.В.
Сталина. С этой целью им была создана специальная комиссия во главе с Ольгой Шатуновской (по одержимости
эту даму можно сравнить разве что с небезызвестной
Валерией Новодворской –Л.Б.).
Однако никакого компромата на И.В. Сталина Шатуновской найти не удалось, хотя
она и землю рыла носом, чтобы добыть хоть что-нибудь. Как известно, доводы,
основанные на домыслах, «к делу не пришьёшь».
Тем не менее, Хрущёва это не останавливает, и в своих мемуарах он пишет (при этом подтверждая официальное
видение обстоятельств дела, хотя сам и не отдаёт себе отчёта в этом): «Прежде
всего, оказалось, что Николаева незадолго до убийства Кирова задержали около
Смольного. Он вызвал какие-то подозрения охраны и был обыскан. У него был
обнаружен пистолет. В те времена очень строго относились к этому, но, несмотря
на это и на то, что он был задержан в районе, который особо охранялся, Николаев
был тут же освобождён.
Я особо обращаю внимание и на эти
обстоятельства и на то, что ведь Николаев не на улице стрелял в Кирова. Нет.
Он проник в Смольный, притом в подъезд, которым пользовался только Киров, и
убил его, когда тот поднимался по лестнице. Это сразу рождало подозрение ( у Хрущёва
и у «комиссии Ольги Шатуновской», разумеется – Л.Б.) что Николаев был подослан для совершения
террористического акта людьми, занимающими высокое положение.
А задерживали его охранники, которые не были ни о чём информированы и не должны
были быть, а просто этот человек
показался подозрительным. Они его задержали, но отпустили по указанию сверху.
Больше того: затем этот Николаев получил доступ в Смольный, на лестничную
клетку обкома партии, где работал Киров. Без помощи людей, обладавших властью, это
было сделать нельзя, невозможно, хотя бы потому, что все подходы к
Смольному, охранялись, а особенно подъезд, которым пользовался Киров.(Сам Хрущёв хоть
понимал, что это означает – «получить доступ на лестничную клетку
обкома партии»? – Л.Б.)
Стали разбираться дальше… Комиссия (Ольги Шатуновской,
разумеется – Л.Б.) доложила, что есть данные о допросе Николаева Сталиным. Об
этом рассказал кто-то из старых большевиков(?), но, конечно, документальных свидетельств на
этот счёт быть не могло(!). Якобы, когда к Сталину привели Николаева, тот
бросился на колени и стал говорить, что убил Кирова по поручению и от имени партии.
Так или иначе, до разговора со Сталиным Николаев
отказывался отвечать на вопросы следователей и требовал, чтобы его передали
представителям центрального аппарата НКВД. Он утверждал, что ни в чём не
виноват, а почему так поступил, знают в Москве».
Основания видеть в этом «сталинский след»
могут быть у многих историков, которые не знакомы со стенограммами открытого
процесса 2 – 13 марта 1938 года над участниками антисоветского
правотроцкистского блока, где в числе обвиняемых был и бывший шеф НКВД Генрих
Ягода, но сам Хрущёв, внимательно следивший за процессом, безусловно, не мог не знать о неблаговидной роли
Ягоды во всем этом грязном деле, и наводить
тень на плетень спустя годы он просто не имел морального права.
Из допроса
подсудимого Буланова (вечернее заседание 8 марта 1938 года):
«В начале 1936 года я узнал впервые, что в своё время
Ягоде было известно о том, как было организовано убийство Кирова… Он сказал,
что в Ленинграде у него был верный человек, посвящённый во всё, – заместитель начальника управления НКВД по
Ленинградской области Запорожец, и что
тот организовал дело так, что убийство Николаевым Кирова было облегчено, проще
говоря, было сделано при прямом попустительстве, а значит и содействии Запорожца…(Он отвечал за организацию охраны
секретаря обкома Кирова, и, как пишет публицист Эрик Котляр, второй заместитель
начальника НКВД Ф.Т. Фомин, о котором речь ниже, явившись на место преступления
и задержавший убийцу, «был немало поражён царившими в Смольном разгильдяйством
и халатностью». Или всё-таки злостного вредительством? – Л.Б.). Был случай чуть ли не провала, когда по ошибке охрана, за
несколько дней до убийства Кирова,
задержала Николаева и у того в портфеле была найдена записная книжка и
револьвер, но Запорожец вовремя освободил его.
Ягода далее рассказал мне, что сотрудник
Ленинградского управления НКВД Борисов был причастен к убийству Кирова. Когда Сталин
и другие члены правительства приехали в Ленинград и вызвали в Смольный этого
Борисова, чтобы допросить его как свидетеля убийства Кирова, Запорожец, будучи
встревожен этим и опасаясь, что Борисов выдаст тех, кто стоял за спиной
Николаева, решил Борисова убить. По указанию Ягоды Запорожец устроил так, что
машина, которая везла Борисова в Смольный, потерпела аварию. Борисов при этой
аварии был убит и таким образом они избавились от опасного свидетеля».
«Из допроса подсудимого Ягоды (вечернее заседание 8 марта 1938 года):
Мне
стало известно, что троцкистско-зиновьевские террористические группы ведут
конкретную подготовку этого убийства… В силу этого я вынужден был предложить
Запорожцу не препятствовать совершению террористического акта над
Кировым».
Хрущёв, прикидываясь «шнурком»,
которому это всё якобы неизвестно, пишет: «Во время пребывания Сталина,
Молотова и Ворошилова в Ленинграде в
связи с расследованием убийства Кирова, как нам стало известно, Сталин
потребовал привести к нему комиссара (Хрущёв говорит о Борисове – Л.Б.), который в тот день охранял
Кирова. Но, как объяснили активу (то есть «комиссии Ольги Шатуновской» – Л. Б.), когда этого комиссара везли на
допрос, то в результате неисправности рулевого управления машина ударилась об
угол дома – и он погиб. Везли его в грузовой машине.
Мы
поручили комиссии (Ольги Шатуновской, разумеется – Л.Б.) допросить тех, кто вёз этого комиссара, чтобы они
рассказали,при каких обстоятельствах
произошла эта авария и как при аварии был убит комиссар, начальник
охраны Кирова. Стали искать людей. Их было трое, фамилии известны. Двое сидели
в кузове грузовика с комиссаром, а третий в кабине с шофёром. Всех троих не
оказалось в живых: они были расстреляны.
Это вызвало ещё большее
подозрение,что всё организовано, что и авария машины была не случайная». (Она,
действительно, была не случайная, но была организована заговорщиками, в чём они
сами признались – Л.Б.)
Однако
шофёра отыскать Ольге Шатуновской всё-таки удалось. Хрущёв вспоминает показания
этого шофёра: «Рядом со мной сидел чекист и всё время меня понукал, чтобы
быстрее ехать, скорее доставить арестованного. На такой-то улице при повороте
он выхватил у меня из рук руль и направил машину на угол дома, но я крепкий
был, молодой, и вырвал у него руль, вывернулся и только помял крыло у машины.
Никакой аварии не произошло, но я слышал, как раздался наверху какой-то стук.
Потом объявили, что в аварии погиб этот комиссар. По словам шофёра Кузина,
Борисова убили камнем по голове».
Однако, и сам Хрущёв отлично понимал, что его шаткая
версия слаба и бездоказательна. Да, переводя эту историю на современный язык,
можно сказать, что это политическое
убийство осуществлено «спецслужбами» (окопавшимися в органах НКВД врагами народа: на допросе Николаев заявил
Сталину, что к убийству его четыре месяца склоняли сотрудники НКВД), но вот кто был заказчиком?
Хрущёв,
обладавший прекрасной памятью, не мог забыть их имена: Троцкий, Зиновьев, Каменев…
Но ему очень хотелось их преступление свалить
на Сталина. Не у-да-лось!
Эрик
Котляр, исследовавший эту трагедию, пишет, что бывший второй заместитель начальника Ленинградского управления НКВД,
один из приближённых дружинников Ф.Э. Дзержинского Фёдор Тимофеевич Фомин, отсидев в карельских лагерях десять лет
(значит, не все, кто был причастен к делу об убийстве Кирова был уничтожен? – Л.Б.) и попав в поле зрения «комиссии Ольги Шатуновской», стал настолько
желанным объектом её домогательств, что он попадал на приём к Суслову в ЦК и в особняк к тогдашнему секретарю
Ленинградского обкома Козлову, где его, вдовца, познакомили с подругой жены
Козлова, на которой вскоре бывший
чекист и женился. И все «хором» по-домашнему уговаривают Фомина помочь «комиссии Ольги Шатуновской»
подтвердить хрущёвскую версию убийства Кирова. Но добропорядочный
дзержинец настаивает на своём: «Таких
доказательств у меня нет, а врать я не умею».
Когда
Хрущёву доложили об упрямом Фомине, который не пожелал исказить исторический факт,
разъярённый пигмей обозвал его «старым дураком» и велел лишить генеральской
пенсии, оставив только персональную старого большевика, в результате чего
материальное положение Фомина сразу резко пошатнулось.
Эрик Котляр приводит и такой любопытный
факт. Фомин предложил ему соавторство, и они обратились в «Политиздат» с
пожеланием написать правдивую брошюру под названием «Выстрел в Смольном», но их
предложение в ЦК КПСС поддержано не
было.
Значит, правда Хрущёву была не нужна.
Ему нужно было его собственное видение истории, искаженное ненавистью к И.В.
Сталину.
Косвенным подтверждением вины
заговорщиков из лагеря троцкистов и зиновьевцев может служить то
обстоятельство, что в 1989 году горбачёвско-яковлевская комиссия по реабилитации
жертв политических репрессий не нашла возможным реабилитировать Генриха Ягоду,
а в декабре 1990 года пленум Верховного суда СССР, действуя по принципу «ни
вашим, ни нашим» решил, что террористический акт в отношении С.М. Кирова
задуман и совершён одним Николаевым».
Теперь несколько слов о первой
версии – о террористе-одиночке, убившем Кирова из личной мести. Её сторонники,
реализовывая принцип Солженицына о том, что каждый может писать о Сталине всё,
что ему заблагорассудится, тиражируют следующий бред своего больного
воображения: «Киров сделал красивую жену инструктора обкома Николаева своей
секретаршей. Поговаривали об их связи. Николаев учинил в обкоме скандал, и его
арестовали. Просидел он недолго. С ним
встречался Сталин.(???- Л.Б.) Он сказал: «То,что Киров большой человек,
ничего не значит. Вы имеете право на месть, и мы поймём вас, как мужчину».
30 ноября 1934 года Киров находился в
Москве. Серго Орджоникидзе уговаривал его остаться, но он рвался в Ленинград.
Когда на машине он поехал на вокзал, машина испортилась – Киров пересел на
трамвай и всё-таки добрался до вокзала. Утром он был в Ленинграде. А вечером в
примыкающем к правительственной ложе коридоре, куда вход посторонним был
закрыт, Николаев разрядил в него свой пистолет. Телохранителя Кирова при этом
кто-то задержал у входа (так, значит, всё-таки убийца действовал не в
одиночку?)
Выстрелив, Николаев бросил пистолет и якобы произнёс:
«Так будет с каждым, кто захочет спать с моей женой».
На
таких мерзопакостных писак воистину нужна не только жёсткая цензура, но и вся
мощь государства диктатуры пролетариата.
|