2013: Экономический стазис.

Резкий экономический спад, начавшийся в осенью 2008 года (первые признаки процесса я заметил ещё в 2007 году), который с полным основанием можно было назвать мировым кризисом, сменился некоторым подъёмом в 2010-2012 годах, но затем и этот подъём прекратился. Экстренные меры, принятые финансовыми органами в развитых странах запада, привели к повышенному денежному потоку в экономику и это остановило спад. Резкое снижение ставки рефинансирования центральных банков этих стран и меры государственного регулирования с массированными государственными расходами вернули экономике возможность выплачивать долги и предотвратило массовое банкротство. Хотя потери экономики были огромны, она кое-как начала возвращаться к жизни. В предыдущем своём обзоре я уже назвал эффект нулевых ставок ЦБ как состояние невесомости в экономике. Всё повисло. Никто не падает, массовых банкротств нет, но и динамики – тоже. Долги огромны, но их обслуживание из-за нулевых ставок стало не обременительным делом. Их как бы и не стало… Масса есть, а веса, как эффекта притяжения планеты, нет. Такая вот аналогия. Я это называю «экономическим стазисом».

На мой взгляд, положение это неустойчиво, но вот уже пару лет мы в нём находимся. Развитие ситуации возможно в обоих направлениях – либо продолжение падения, либо некоторый рост экономики, сопровождаемый ликвидацией накопленных долгов. Выделить какое-то направление движение сейчас трудно, есть отдельные признаки, свидетельствующие как об одном, так и о другом направлении движения. Многое тут зависит от государственной политики – от возможных государственных инвестициях, от политики центральных банков. До последнего момента запад демонстрировал в этом большое искусство, балансируя на грани полного краха. Но огромные накопленные государственные долги в этом тоже ограничивают… Без решения проблемы госдолгов государство не может влиять положительно на ситуацию. Переизбранный Барак Обама уже сокращает госрасходы, а это вернёт ведущей экономике мира отрицательный тренд. Процесс же ликвидации долгов невозможен без процесса перераспределения собственности в пользу банков. Пока он идёт медленно.

ДП: Многие независимые эксперты объявили приход эры постглобализации, которая должна сопровождаться усилением вмешательства государства в экономику и возрождением социального государства. На место ставки на дешёвую рабочую силу должна прийти «экономика дорогого труда». Где Россия находится по данным показателям?

АМ: То, что кризис вынуждает государство вмешиваться в экономику и ограничивать, говоря в терминах политэкономии, капиталистическую эксплуатацию – это уже классика. Великая Депрессия 30-х годов прошлого века закончилась реформами Рузвельта, которые придали капитализму тот человеческий облик, который он имеет до сих пор. Были введены пособия по безработице, минимальный уровень зарплаты и масса ограничений в трудовом кодексе, который приводил к снижению эксплуатационной нагрузки на наёмного работника и к резкому удорожанию рабочей силы. Крупные собственники были вынуждены повысить свои расходы на рабочую силу, и были этим весьма недовольны, но это решило проблему спроса – потребитель, получив достойные зарплаты, повысил и потребительский спрос. Он вновь раскрутил маховик экономики. Капитализм, ограничив прибыли крупных собственников, получил тем самым новый импульс развития. Лучше всего этот эффект описывает теория английского банкира Кейнса. Он стал главным идеологом и спасителем капитализма в 30-х годах. Сегодня Кейнс не очень популярен в экономических кругах, но другого метода по стабилизации капиталистического рынка пока не придумали. Разве что большая война, которая ликвидирует все накопленные дисбалансы и приводит к перезагрузке экономики, как кнопка сброса у компьютера.

Что касается места России в этом процессе, то это несколько особая история. Россия со времён СССР утратила практически половину экономики в пожаре либеральных реформ. И основным методом уничтожения экономики был искусственный дефицит денег. Да, инфляция создавала впечатление усиленной работы печатного станка, но в реальности это было результатом смерти товарного рынка, остановки производства. Рынок заполнил импорт, который из-за длительного падения курса рубля постоянно дорожал. Процесс обратился лишь после дефолта 1998 года, который резко снизил курс рубля. Девальвация оздоровила экономику, вернула ей рентабельность – издержки российского производителя при новом курсе рубля стали ниже западных. Отечественный производитель получил возможность конкурировать с импортом даже при высочайшей стоимости кредита. Таким образом, дефолт 1998 года, который снизил стоимость российской рабочей силы в мировом масштабе, дал российской экономике возможность роста и сегодня производство в России практически вернулась к уровню советских времён. Можно по-разному оценивать этот восстановительный этап, но он объективен. Приписывать ли его в заслуги Путина или нет – отдельный вопрос, но отрицать рост, как это часто делает либеральная пресса, нельзя. Сегодня Россия производит машин, строит жилья, выращивает зерна столько же, сколько это делала в конце 80-х. И это результат удешевления труда в 1998-м году! России пришлось восстанавливать свою экономику именно этой ценой. И Китай, кстати, данный метод использовать начал много раньше, достигнув положения второй экономики мира (по некоторым данным уже даже первой).

Однако процесс развития экономики России после дефолта 1998 года сопровождался и ростом доходов населения, появлением спроса на рабочую силу и ростом зарплат. Доходы населения за десятилетия Путина выросли в три раза. Это тоже объективный факт, который можно приписывать в заслуги Путина, а можно и списать на объективный рыночный процесс. Можно сказать, что рост экономики увязан с ростом спроса на рабочую силу, первоначальное падение сменилось ростом зарплат. Сегодня Россия уступает западу примерно в 5 раз по стоимости рабочей силы, но это соответствует разрыву в производительности труда. На начало века этот разрыв был примерно в 10 раз. Процесс, согласитесь, положительный. И только кризис 2008 года нарушил эту тенденцию развития. Процесс развития, обусловленный прежде всего девальвацией 1998 года! Не знаю, согласятся ли со мной эксперты-экономисты, полагаю, что далеко не все. Бытует миф, что рост российской экономики обусловлен лишь ростом цен на нефть. Однако рост цен на нефть никак не должен был влиять на производство автомобилей и строительство, то есть на реальную экономику. На доходы бюджета государства и формальные цифры ВВП – да, влиял, но не на реальное производство, которое тоже росло. А статистику экономисты должны знать.

ДП: США наряду со «сланцевой революцией» начали "реиндустриализацию" (возврат в страну выведенных в страны «третьего мира» производств). Сырьевое наполнение бюджета РФ вскоре станет проблематичным. В России заявлено о создании в ближайшие годы 25 млн новых рабочих мест. Насколько политика защиты собственных рынков, индустриализации и поощрения создания продуктов с высокой степенью добавленной стоимости актуальна для России?

АМ: Реальной де-индустриализации в США никогда не было. Да, производство джинсов ушло в Индонезию и Малайзию, посуду и электронику стали закупать в Китае. Но становой хребёт экономики – это не ширпотреб. Это строительство, это машины, самолёты, это металлургия. Никуда это из США не девалось. Скорее наоборот – те же японцы свои автозаводы строили в США, не смотря на то, что могли автомашины просто импортировать без всяких пошлин. Всё это было обусловлено отличной инфраструктурой экономики США. Выгодно было производить автомашины прямо в США в соответствии с требованиями именно этого рынка. А поскольку не было де-индустриализации, то нет и ре-индустриализации. Да, Китай захватил многие сектора рынка. 90% товаров в магазинах – импорт из Китая. Но дело в том, что потребительский рынок – лишь незначительная часть экономики. Основные расходы тот же потребитель делает в совсем иных секторах экономики – в недвижимости, в финансах, в том же автопроме, где Китай лишь начал своё движение. Огромный сектор экономики США – это продажа технологий. Тому же Китаю. Отчисления по лицензиям – важнейший источник дохода американских компаний.

Однако защита рынков имеет место. Торговые войны шли всегда, но с усилением кризиса они значительно усилились. Каждому хочется отстоять своё место на рынке. ВТО в этом плане – лишь дополнительный инструмент. Организация не мешает странам вводить разные пошлины и санкции, но служит лишь источником жалоб. Формально все должны убрать препоны, но те же США первыми выставляют барьеры пошлин, когда дело касается выживания своих предприятий. Важнейшим инструментом тут служат и государственные субсидии, льготное кредитование. Сельское хозяйство США защищено множеством законов и барьеров вне всякой связи с правилами ВТО. Ну нельзя импортировать в США какие-то продукты и всё. И плевать на правила ВТО. А стоит России запретить ввоз куриных окорочков из США – тут же международный скандал. Так было всегда, кризис лишь обострил ситуацию.

ДП: Отвечает ли текущая политика российского государства новым глобальным вызовам. Почему муссируется тема поддержки МСБ, а эффективно лоббируются лишь интересы «системообразующих» предприятий и монополий? Почему говорится о демографическом кризисе, повышении грамотности, профессионализма и здоровья населения, а образование и медицинское обслуживание все больше коммерциализируются? Почему говорится о здоровом и умном работнике, а взращивается хилый и ограниченный? Почему богатые и бедные платят одинаковую ставку НДФЛ? (список можно продолжить…)

АМ: Полагаю, что муссирование темы малого бизнеса – лишь дань либеральной моде. Он никогда и нигде не имел большого значения, этот малый бизнес. Это малые проценты от ВВП в любой самой либеральной стране. Потому что он «малый», этот бизнес. Век массового производства оставил ему весьма небольшую нишу в экономике – разные там услуги вроде парикмахерских и маленьких ресторанчиков. В производстве малый бизнес просто нерентабелен. Высокие уровни прибыли создаются только на эффекте снижения издержек за счёт масштабов производства, огромным количеством станков и развитой сетью продаж. У малого бизнеса очень узкий естественный «ареал обитания». И зачем тогда эту тему муссировать? Только для того, чтобы создать видимость экономических свобод. Чтобы либеральные СМИ не имели повода лишний раз упрекнуть в диктате и тоталитаризме. Реальный интерес этот малый бизнес не вызывает ни у кого. При этом никто не против частных мелких ресторанчиков. Пусть будут. Но не производить же автомобили силами пары человеческих рук? Поэтому основное внимание государства и должно фиксироваться на крупном производстве. Это естественно.

Глобальные же вызовы совсем иные. Это мировой кризис, это планируемая агрессия США в Сирии, это опережающий рост экономики Китая и всего азиатского региона… Какие ответы на это заготовила Россия? Это не простые вопросы и ответить на них будет не просто. Тем более кратко и в рамках сформулированной темы. Коммерциализация образования и медицины в этом ряду вопросов далеко не на первых позициях. Ну понятно же, что это результат крушения социализма ещё в 90-х годах прошлого века. Чего вы ждёте от либерального капитализма? И разве обязан Путин менять общественный строй и запрещать коммерцию в образовании и медицине? Это удел Думы писать соответствующие законы. А депутатов в Думу выбираем мы. Значит коммерцию мы все и хотим… Не хотите коммерцию – голосуйте за ту партию, которая эту коммерцию отрицает.

Отдельно хотелось отметить вопрос почему богатые и бедные платят одинаковую ставку НДФЛ? У меня на сайте была большая статья на эту тему – «Антикризисный налог». Самое удивительное, что все развитые капстраны имеют прогрессивную ставку подоходного налога. Как оказалось, он имеет стабилизирующий эффект на рыночную экономику. Но вот в странах молодого капитализма из бывшего соцлагеря ставки - плоские. Почему? Потому что нужно было дать рост олигархам. И не дать им сбежать в оффшоры. Их растили как в парнике. Как же без них демонстрировать либеральные свободы? И кого приглашать на правительственные банкеты и совещания? Не руководителей же профсоюзов? И главное – кто будет управлять продажей ресурсов в развитые страны запада? Не с чиновниками же договора подписывать? Недавно французский актёр Депардье получил российское гражданство. Ему Россия понравилась чем? Налог маленький. Франция дерёт в три шкуры с богатых. А актёр-то богатый оказался… Так может и Ротшильды в Россию перебегут? Ждём-с…

ДП: Какие перемены в экономической политике государства необходимы, чтобы создать стабильный платёжеспособный спрос и восстановить экономический рост?

АМ: Какой должна быть экономическая политика государства, чтобы создать стабильный платёжеспособный спрос и восстановить экономический рост? С этого, пожалуй, следовало бы начать, это важнейший вопрос из списка. Остальные – уже как следствия пойдут. Ответ на него зависит от формулировки основной проблемы, и она уже была упомянута – это постоянный денежный дефицит в России. Этой теме посвящены многие материалы на сайте malchish.org. Россия имеет один из самых низких уровней монетизации в мире. Что, в свою очередь, формирует долговую экономику и хронический дефицит оборотных средств у предприятий. Такая ситуация формировалась искусственно в рамках режима валютного комитета, ликвидирующего у России эмиссионный денежный центр. ЦБ в России не занимается эмиссией, а лишь печатает рубли в обмен на доллары в ЗВР. Такая ситуация нужна владельцам других эмиссионных центров на планете, монополия на выпуск денег – их важнейший источник дохода и власти.

ЦБРФ не кредитует российскую экономику, не является её конечным кредитором – таково важнейшее следствие из данной ситуации. Источником денег в российской экономике являются западные банки, и это даёт им возможность эксплуатировать российскую экономику. Россия платит около 50 млрд долларов в год в виде ростовщических процентов западным банкам. И Минфин удивляется, откуда у нас такой постоянный отток капитала! Но это лишь внешний, прямой эффект. В России не работают целые отрасли экономики из-за высоких кредитных ставок. Их уровень рентабельности просто ниже ставок банков и оплачивать оборотные средства они не могут. Запад, имея ставку на 10-15% ниже, имеет такой же запас в уровне рентабельности в конкуренции с российской экономикой. Китай – аналогично. Мы не можем конкурировать ни с Китаем, ни с западной экономикой, прежде всего из-за недоступности кредита! Из-за высокой ставки ЦБ.

Сегодня вопрос о ставках ЦБ, о его «принципах независимости» начинает обсуждаться на разных уровнях, даже появились проекты реформ (реформа Фёдорова описывалась уже мною). И это правильное направление – необходимо снижать ставку ЦБ и сделать его кредитором российской экономики. Это поднимет рентабельность нашей экономики минимум на 10% (с учётом побочных эффектов – и на все 20%). Это залог возможного роста. Конечно, есть и другие методы, более конкретные. Инвестиции, государственные программы, опять же некоторая девальвация рубля… Но самым очевидным и прямым решением проблемы я считаю снижение ставки ЦБ.