|
Парагвай. Что мы знаем о нем? Небольшая бедная страна в Южной Америке, ничем особенным непримечательная. Однако история ее удивительна,трагична и каким-то непостижимым образом связана с нашей историей. При всем этом практически полностью замалчивается. Почему? Делайте выводы сами.
Иезуитская республика или "трудармии по-парагвайски".
До появления европейцев на территории восточного Парагвая обитало несколько индейских племен, имевших общий язык и известных под общим наименованием гуарани.
Хотя гуарани и не достигли столь высокого уровня развития, как инки или майя, они возделывали землю и жили в больших деревянных домах, обнесенных частоколом, что резко отличало их от кочевых племен, населявших Чако или Амазонию. Колониальная эпоха в истории Парагвая делится на два основных периода: развитие городского поселения Асунсьон, основанного в 1537, и период деятельности иезуитских миссионеров во внутренней части страны. Город Асунсьон быстро рос и превосходил по значению Буэнос-Айрес до тех пор, пока последний не освободился от испанской зависимости.
Филипп III Испанский по настоянию испанского губернатора колонии обратился к ордену иезуитов с просьбой послать группу священников для христианизации, просвещения индейцев и защиты их от главного бедствия - охотников за рабами ( в основном жителей Сан-Паулу в Бразилии). Иезуиты решили организовать для индейцев сеть поселений – редукций. Основные принципы организации редукций были разработаны патером Диего де Торрес. Торрес начал свою миссионерскую деятельность в Перу, где не так давно было государство инков. Испанцы эксплуатировали там богатые серебряные копи и заботились о том, чтобы индейцы остались оседлыми. В Парагвае было предложено сохранить в основном тот же строй, который существовал при инках. Цивилизация инков не знала колеса, сохи и вьючных животных, но не смотря на это была экономически успешна. Техническое отставание компенсировалась прогрессом организационным – у инков была хорошо отлаженная бюрократическая машина и централизованное планирование, в организации и планировании прослеживались многие социалистические принципы.
Первая редукция была основана в 1609 г. Сначала, по-видимому, существовал план создания великого государства с выходом к Атлантическому океану, но этому помешали набеги паулистов. Начиная с 1640 г. иезуиты вооружили индейцев и с боями переселили их в труднодоступный район, ограниченный с одной стороны Андами, а с другой - порогами рек Парана, Ла-Плата и Уругвай. Вся эта страна была покрыта сетью редукций. Иезуиты добились вскоре права вооружить индейцев огнестрельным оружием (в отмену безусловного запрета, введенного испанскими властями во всей Южной Америке) и создали из гуарани сильную армию.
Контролируемая иезуитами область была настолько изолирована от внешнего мира, что вполне могла считаться независимым государством или доминионом Испании. Иезуиты были единственными европейцами на этой территории. Они добились от испанского правительства закона, по которому ни один европеец не мог без их разрешения проникать на территорию редукций и в любом случае не мог пробыть там больше 3 дней. Индейцы же могли покидать редукцию лишь в сопровождении патеров. Несмотря на неоднократные требования правительства, иезуиты отказывались обучать индейцев испанскому языку, но разработали письменность гуарани и обучали их грамоте. Сами иезуиты, жившие в этой области, большей частью не были испанцами - это были немцы, итальянцы, шотландцы. Область иезуитов имела свою армию и вела самостоятельную внешнюю торговлю. Все это оправдывает термин "государство иезуитов", который и употребляют почти все, пишущие об управлявшейся ими области.
Население государства иезуитов составляло в момент расцвета 150-200 тыс.человек. Основной их частью были индейцы, кроме того около 12 тысяч рабов-негров и 150-300 иезуитов. Обычно в редукциях жило 2-3 тыс. индейцев, в самых малочисленных - около 500 человек; самая крупная миссия св. Ксавера насчитывала 30.000 жителей. Во главе каждой редукции стояло два патера-иезуита; как правило, один из них был значительно старше другого. Других европейцев в редукции обычно не бывало. Старший из двух патеров, "исповедник", в основном посвящал себя культу, младший считался его помощником и руководил хозяйственными делами. Иезуит Жуан де Эскадон в написанном в 1760 г. письме говорит:"Светская власть полностью принадлежит отцам, так же, или даже больше, чем духовная". "Ограниченный ум обращенных индейцев заставлял миссионеров заботиться обо всех их делах, руководить ими как в духовном, так и в светском отношении", - цитирует в "Истории Парагвая" иезуит Шарлевуа современника парагвайского государства Антонио де Уллоа. Патеры указывали, как на текущий день распределить все население редукции на работы:"Это совершалось, как у нас в доброй семье, где отец на каждый день указывает, кому что делать". Никаких законов не существовало - их заменяли решения патеров.
В редукциях индейцы не владели почти ничем: ни земля, ни дома, ни сырье или орудия ремесленника не были частной собственностью, да и сами индейцы себе не принадлежали. Так, Эскадон пишет:"Эти участки, так же, как и все остальные земли миссии, принадлежат общине, и ни один из жителей не имеет более, чем право пользования ими, поэтому они друг другу ничего не продают. То же относится и к домам, в которых они живут... О всех этих домах заботится община, чинит их, когда надо, строит заново, когда они приходят в негодность".
Вся земля делилась на две части: тупамба (Божья земля) и абамба (личная земля). Разница заключалась не в характере владения - и те и другие земли принадлежали миссии. Но в то время, как тупамба обрабатывалась коллективно, абамба делилась на участки, которые должны были обрабатывать отдельные семьи. Работы на личном участке предписывались и регулировались администрацией так же, как на общественных, что семена и инвентарь для обработки личного участка давала община. В большинстве миссий семья должна была кормиться урожаем с выделенного ей участка, однако в некоторых редукциях требовалось сдать часть урожая, зато потом выдавался продовольственный паек. Впрочем, работа на личном участке и урожай с него находился под контролем во всех миссиях.
Работы на общинной земле были обязательны для всех индейцев, включая и администрацию и ремесленников. Перед началом работы один из патеров обращался к индейцам с проповедью. После этого они отправлялись на поля, построившись в колонны, под звуки барабанов и флейт. Возвращались с работы под пение бодрых песен. За работой все время наблюдали инспекторы и соглядатаи, вылавливая нерадивых.
Все культуры, существенные для экономики миссии в целом, сеялись на общинной земле. Очевидцы единодушно обращают внимание на различие в обработке общественной и личной земли: в то время, как общественные земли были тщательно возделаны, личные участки поражали своим запущенным видом. Иезуиты многократно жаловались на безразличие индейцев к работе на своем поле: они предпочитали получить наказание за плохо возделанный участок и жить на общественные запасы. По несколько раз подряд индейцы могли поедать выданные им семена и приходить к кацику за новыми семенами и хорошей поркой. Причину этого иезуиты видели не в особенности установленного ими уклада, но в "детском" характере психики индейцев. Отец П.Кардиельс писал в 1758 г.: "140 лет мы боремся с этим, но едва ли что-нибудь улучшилось. И пока они будут обладать лишь разумом ребенка, ничто не улучшится".
Общины владели громадными стадами лошадей и быков, которые паслись на пампасах. Общинные быки давались индейцам в пользование для обработки своих участков. Мясо общественных быков раздавалось жителям по 2-3 раза в неделю. В назначенный день они отправлялись на склад, где кладовщик вызывал всех поименно и выдавал по равному куску мяса на человека. Индейцы получали также рацион местного чая.
В редукциях развивались разнообразные ремесла, которые достигли высокого уровня. Шерсть раздавалась женщинам на дом, а на следующий день у них собирали пряжу. Инструменты и сырье принадлежали не ремесленнику, а редукции. Но большая часть ремесленников работала в общественных мастерских.
В миссиях были каменщики, обжигатели кирпича, оружейники, мельники, часовщики, художники, ювелиры, горшечники. Были построены кирпичные заводы, печи для обжигания извести, мельницы, приводившиеся в движение лошадьми и людьми. Строились органы, отливались колокола, печатались книги на иностранных языках (разумеется, для вывоза). К началу XVIII века в каждой редукции были солнечные или даже механические часы местного изготовления, по которым и регулировался рабочий день редукции.
Все произведенные продукты сдавались на склады, в которых работали индейцы, обученные письму и счету. Часть продуктов раздавалась населению. Ткани делились на равные куски и раздавались поименно - в один день всем девочкам, в другой - мальчикам, в третий - мужчинам и в четвертый - женщинам. Каждый мужчина получал 5,5 м холста для одежды в год, женщина - 4,5 м. Каждый получал ежегодно нож и топор.
Все редукции были построены по одному плану. В центре находилась квадратная площадь, на которой была расположена церковь. Вокруг площади располагались тюрьма, мастерские, склады, арсенал, прядильная мастерская, в которой работали вдовы и провинившиеся женщины, больница, дом для гостей. Остальная часть территории редукции разбивалась на равные квадратные кварталы.
Жилищем индейцев были тростниковые хижины, обмазанные глиной. Очаг находился в середине, и дым выходил через дверь. Спали без постелей - прямо на полу или в подвесном гамаке. Австрийский иезуит о.Сепп, приехавший в Парагвай в 1691 г., так описывает эти дома:"Жилища туземцев - простые однокомнатные хижины из земли и кирпича. Здесь малопривлекательно - теснятся отец, мать, сестры, братья, внуки вместе с собаками, кошками, мышами, крысами и т.д. Кишат тараканы. Непривычному человеку становится дурно от невыносимого смрада".Только перед самым изгнанием иезуиты стали строить более благоустроенные жилища для индейцев. Жилища туземцев не являлись их собственностью, например, они не могли их передавать друг другу.
По контрасту с жильем индейцев церкви поражали своей роскошью. Строились они из камня и богато украшались. Церковь в миссии св.Ксавера вмещала 4-5 тыс. человек, стены ее были отделаны блестящими пластинками слюды, алтари - золотом.
На заре индейцев будил колокол, по которому они должны были вставать и идти на обязательную для всех молитву, а потом на работу. Вечером ложились спать тоже по сигналу. С наступлением темноты по селению патрулировали отряды, составленные из наиболее надежных индейцев. Выходить из дому можно было только по специальному разрешению.
Редукция была окружена стеной и рвом. Ворота тщательно охранялись; без пропуска въезд и выезд были запрещены. Общение между индейцами различных редукций не допускалось. Никто из индейцев, кроме военных и пастухов, не имел права ездить верхом. Все средства передвижения: лодки, каноэ, повозки - принадлежали общине.
Все индейцы одевались в одинаковые плащи из полученной на складе материи. Только чиновники и офицеры имели отличную от других одежду, но лишь когда отправляли свои общественные обязанности. В остальное время она (как и оружие) хранилась на складе.
Дети начинали работать очень рано."Как только ребенок достигал такого возраста, когда он мог уже работать, его приводили в мастерские и определяли к ремеслу", -пишет Шарлевуа. Иезуиты были очень обеспокоены тем, что население редукций почти не росло - несмотря на совершенно необычно хорошие для индейцев условия: гарантию от голода и врачебную помощь. Чтобы стимулировать рождаемость, индейцам не разрешали носить длинные волосы (знак мужчины) до рождения ребенка. С этой же целью ночью удары колокола призывали их к исполнению супружеских обязанностей.
Индейцы оказались талантливы в музыкальном отношении, и вскоре в этом народе выросли замечательные музыканты, композиторы, певцы. Однако искусство было исключительно церковным. Испанской литературы туземцы не знали: они обучались родному языку (иезуиты создали азбуку языка гуарани). В редукции Кордова была типография. Выпускаемая литература – сплошь церковная, в основном – жития. Музыкальные инструменты, сделанные гуарани, славились на всем континенте. Есть сведения об оркестрах и танцевальных ансамблях, которые в богослужениях не применялись.
Уровень преступности был чрезвычайно низкий. В подавляющем большинстве случаев наказания ограничивались епитимьей (молитва и пост), замечаниями или публичным порицанием. Правда, иногда приходилось применять более серьезные меры: наказание палкой (не более 25 ударов) или тюремное заключение, срок которого не превышал 10 лет. Смертной казни не было, хотя и случались убийства. В нравственном отношении гуарани сделали громадный скачок. Каннибализм ( а гуарани до прихода иезуитов были каннибалами ) был полностью ликвидирован. Отцы добились перехода в основном на растительную пищу. Ночью выходить на улицу запрещалось, а выход за границы редукции возможен был только по благословению отца-иезуита.
Иезуиты делали все для того, чтобы заглушить у индейцев инициативу и заинтересованность в результате своего труда. В Регламенте 1689 г. говорится: "Можно им давать что-либо, чтобы они чувствовали себя довольными, но надо следить, чтобы у них не появилось чувство заинтересованности". Лишь к концу своего владычества иезуиты пытались развить частную инициативу, например, раздавали скот в частное владение. Но это не привело ни к чему - ни один опыт не удавался. Точнее говоря, Кардиельс сообщает о единственном случае, когда было выведено маленькое стадо, - но хозяин его был мулат.
Ни внутри редукции, ни между редукциями торговли не существовало. Не было и денег. Каждый индеец держал в руках монету один раз в жизни - во время бракосочетания, когда вручал ее в подарок невесте, с тем чтобы монета немедленно после церемонии была возвращена патеру.
Зато внешняя торговля велась очень широко. Редукции вывозили, например, больше местного чая, чем весь остальной Парагвай. Государство иезуитов вынуждено было и ввозить некоторые предметы: прежде всего соль и металлы, особенно железо.
Иезуиты в Парагвае погубили себя своими успехами - они стали слишком опасны. В частности, в редукциях они создали хорошо вооруженную армию, численностью до 12 тыс. человек, которая была, по-видимому, решающей военной силой в этом районе. Они вмешивались в междоусобные войны, не раз брали штурмом столицу Ассунсион, побеждали португальские войска, освободили Буэнос-Айрес от осады англичан. Во время смуты ими был разбит наместник Парагвая дон Хозе Антекверра. В сражениях участвовало по несколько тысяч гуарани, вооруженных огнестрельным оружием, пеших и конных. Эта армия стала внушать все большие опасения испанскому правительству.
На руководителей государства иезуитов светские власти не раз писали доносы и клеветы; однажды дело дошло даже до папского расследования. И вообще иезуитами везде были крайне недовольны. Еще в XVII в. иезуиты были удалены из всех португальских владений в Южной Америке. А в 1743г. они были официально обвинены в нелояльности и испанской короне. Да и Рим их не жаловал – в том же году он запретил иезуитам торговлю.
В 1750г. между Испанией и Португалией был подписан договор, по которому «государство» иезуитов делилось на испанскую и Португальскую зоны с последующей эвакуацией португальских редукций в испанские владения. Это 30 тыс. человек и 1 млн. голов скота, так что переселение на деле было нереально. Фактически эти редукции отдавались португальцам, которые бы их быстро уничтожили. Иезуиты стали противиться этому договору и приказам испанских властей. Из Испании для выполнения договора был прислан иезуит Альтамирано, которому были даны широкие полномочия.
В 1753г. население четырех португальских редукций, откуда ушли иезуиты, вооружилось и отказалось эвакуироваться. Альтамирано пишет, что их подстрекали местные иезуиты, не подчинившиеся приказу. Испанцы послали войска, но индейцы отбились. В 1756г. при повторном походе объединенных испанских и португальских войск индейцы были разбиты. Правда в 1761г. договор между Испанией и Португалией был аннулирован и индейцев стали возвращать на прежнее место жительства. Но уже развал «государства» предотвратить было нельзя - против иезуитов был и Мадрид и Лиссабон.
Бывший иезуит Бернардо Ибаньес (изгнанный из ордена за то, что в Буэнос-Айресе встал на сторону властей) написал книгу «Иезуитское королевство в Парагвае», где разоблачал подрывную деятельность иезуитов. Эти материалы были переданы правительству. В результате в 1767г. иезуиты были запрещены в Испании и ее владениях. Они подняли мятеж, для подавления которого прислано 5 тыс. солдат. 85 чел повешено, 664 осуждено на каторгу (это иезуиты и их сторонники). 2260 иезуитов было выслано, в т.ч. 437 – из Парагвая. К тому времени под их опекой в Парагвае было 113 тыс. индейцев. Некоторое время туземцы сопротивлялись и пытались защитить своих отцов, но затем стали разбегаться. «Государство» было разрушено, редукции опустели. Окончательный удар нанес папа Климент XIV, в 1773г запретивший орден иезуитов. Уход иезуитов обусловлен был еще и тем, что к концу 18 века Испания и Португалия уже не имели былого политического веса и стали терять колонии. Их вытесняла Англия, которой, конечно же не нужен был такой конкурент и Южной Америке, как ушлые иезуиты ( имеено им приписывают знаменитое «цель оправдывает средства» ).
Государство, созданное иезуитами среди индейского племени гуарани, не оставило равнодушным многих мыслителей. До сих пор католики не знают как «парагвайский эксперимент» оценивать – как великую победу католицизма, или как еретическую попытку построения Царства Небесного на земле, о которой лучше помалкивать. Конечно, источников, описывающих порядки в государстве, явно недостаточно: иезуиты о порядках в этом государстве особенно не распространялись, да и гостей пускали с большим разбором. И тем не менее, «эксперимент» получил достаточную известность. При этом интересно, что такие ненавистники церкви как Вольтер и Монтескье отнеслись к нему положительно. Вольтер назвал государство «в некоторых отношениях триумфом человечества», а Монтесье писал: «В Парагвае мы видим пример тех редких учреждений, которые созданы для воспитания народов в духе добродетели и благочестия. Иезуитам ставили в вину их систему управления, но они прославились тем, что первые внушили жителям отдаленных стран религиозные и гуманные понятия».
Отрицательно относятся к нему представители коммунистического движения. Поль Лафарг, заключая книгу «Иезуитские республики», пишет, что Республика иезуитов «ни в каком случае не была коммунистическим обществом, где все члены принимают равное участие в производстве сельскохозяйственных и промышленных продуктов и равные имеют права на произведенные богатства. Она была скорее капиталистическим государством, где мужчины, женщины и дети, осужденные на принудительную работу и телесное наказание, лишенные всяких прав, прозябали в равной нищете и равном невежестве, как ни блестяще процветали земледелие и промышленность в стране, как ни велико было изобилие богатств, производимых ими».
В 1773 году Иезуитская республика существовать перестала, индейцы разбрелись из редукций.
Продолжение.
|