Вот так увидел День Победы русский князь-изгнанник Николай Репнин, находясь в Лондоне:
"На экране он увидел Кремль и Красную площадь. Трибуну, где стоял в окружении своих людей Сталин, и, главное, парад войск. В Москве парад продолжался очень долго. Однако в Лондоне, сразу после войны, этот фильм шел только в маленьких кинотеатрах и давался с сокращениями. Он длился совсем, совсем мало. Репнин сидел в полузабытьи, склонив голову, и смотрел, широко раскрыв глаза. В горле у него пересохло... Совсем поразил Репнина парадный церемониал и выправка этих двух военных на конях. Все совершалось так же, как в бывшей старой армии.
Далее камера стала скользить, показывая крупным планом выведенные на парад, замерзшие по команде "смирно" отборные части. Камера специально задержалась на нескольких прославленных полководцах, в мундирах с иголочки, расшитых золотом, и Репнина особенно тронули их смуглые шеи, видневшиеся над воротничками мундиров, словно эти маршальские мундиры они надели прямо на голое тело, шагнув в вечность. Они стояли в строю чисто выбритые, неподвижно. Это была та же самая армия - просто воскресла старая русская армия, казалось Репнину. Ему хотелось закричать об этом в темноте зала. Он принадлежал к старому, посрамленному русскому воинству, а на полотне перед ним маршировали победители.
Однако того, что затем последовало, он не мог себе даже вообразить. На площадь вступили части, и шли они таким чеканным шагом, что, казалось, сотрясался экран, а должно быть, тряслась и сама Красная площадь. Развернутым строем шли воины, неся в руках отнятые у врага знамена, и, словно в некоем балете, швыряли их к подножию Кремля. Это было невероятно. В каком-то порыве он подался вперед и смотрел в темноте широко раскрытыми глазами. Замершие было на площади части вдруг с шумом двинулись. Та же самая, знакомая ему поступь. В первое мгновение, глядя на железные шеренги сапог, ног и людей в первых рядах, он даже не заметил знамен в их руках. Увидел позже, когда они их повергли к подножию Кремля. Количество поверженных знамен все увеличивалось. Куча росла. Словно вырастал огромный костер. Будто скорпионы, корчились в этой куче начертанные на знаменах свастики. Репнин стиснул зубы и смотрел молча... Сосед слева от него, англичанин, взирал на экран с явной иронией. Он кривил губы, а заметив лихорадочное выражение на лице Репнина, увидев его горящие, широко раскрытые глаза, которые тот не отрывал от экрана, легонько подтолкнул локтем... - В один прекрасный день русские за это дорого заплатят. - И, заметив, что Репнин молчит, добавил: - Кто бы мог себе такое представить?..."
По материалам Военно-исторического форума.