История "Новгородского дела" привлекла моё внимание давно. Не самим своим сюжетом, довольно тривиальным, а тем общественным резонансом, которое оно вызвало. Направленность же энергии этого резонанса и вовлечённость в него некоторых известных политических деятелей заставило предположить наличие некоторого "двойного дна", скрытого смысла происходящего. Допустить же у московской политической элиты наличие реального сочувствия к судьбе некой провинциальной семьи с неясным ещё результатом следствия мне показалось менее рациональным. Проще предположить наличие какого-то скрытого интереса. Какого?
Чтобы понять это, нужно проследить направление атаки. Её целью является вовсе не забота о судьбе ребёнка и его непутёвой матери. Это лишь зацепка для привлечения внимания общественности. Целью для негодующего общественного мнения выбрана судебная система России. С самого начала вполне естественные действия следователя и прокуратуры подвергались жесточайшей критике, а общественности навязывалось мысль о несправедливости этих действий и предвзятое мнение о невиновности матери ребёнка. Как можно судить о виновности или невиновности не зная материалов дела? И почему действия следователя изначально трактовались как "нарушающие права человека"? Кстати, об этих действиях. Возмущение общественности началось с того, что подозреваемую посадили в СИЗО, что естественно при таких серьёзных обвинениях. Активность "общественности" дирижировалась гражданским (ставшим уже по ходу следствия законным) мужем подозреваемой, оказавшимся московским журналистом. Уже это настораживало.
Деятельность его нашла неожиданное сочувствие у массы политических деятелей либеральных взглядов в том числе и у членов общественной палаты - Алексея Чадаева, Валерия Ганичева и Олега Зыкова. Этот последний является у нас в стране главным по защите прав детей и заодно агитирует за легализацию лёгких наркотиков. Врач, психиатр-нарколог, между прочим. Он старательно внедряет у нас в стране ювенальную юстицию. То есть юстицию, независимую от государства и специализирующуюся на правах несовершеннолетних. И хотя в данном конкретном случае по логике ювенальной юстиции нужно было бы энергию удара направить против матери, покусившейся на жизнь ребёнка, член общественной палаты очень гибко оценил ситуацию и использовал совершенно обратную тактику. В данном случае для него оказалась важнее не судьба ребёнка. И не судьба матери. Важнее оказалась судьба самой ювенальной юстиции в России. Разве это не признак "государственного мышления"? Вполне.
Для внедрения ювенальной юстиции нужно разрушить уже имеющуюся, государственную. И тут не важно, какую сторону принять - матери или ребёнка. Важно найти огрехи в действиях государственных следственных органов. И в этом смысле становится понятна социальная структура "защиты". Это не защитники матери. Это противники "системы". Но вернёмся к требованиям "общественности". "Общественность" требовала отпустить мать ребёнка из СИЗО. В конце концов следственные органы поддались на это хорошо организованное давление и отпустили подозреваемую. Это не успокоило общественность, интернет буквально пылал возмущёнными голосами. Требовалось не только отпустить, но и снять все обвинения, не смотря на свидетельские показания соседского мальчишки, ставшего случайным свидетелем преступления. Эти свидетельства убедили присяжных на суде, но не возмущённую общественность.
И вот, когда дело дошло до вынесения приговора, подозреваемая исчезла вместе с ребёнком. Она не явилась на судебное заседание 28 июля, где ей должны были зачитать приговор. Не явилась и на заседание, перенесённое на 29 июля в связи с неявкой обвиняемой. Отбывать довольно суровое наказание Мартынова не хочет, что и понятно. Трудно было бы ожидать иное. Так чего же добилась общественность? Преступник избежал суда, хотя и предполагаемый, ведь приговор так и не оглашён. И сейчас сворачиваются постепенно те средства СМИ, которые были использованы для этого. Исчез, например, домен www.novgoroddelo.ru, созданный сторонниками защиты. А в интернет сообществе защитников Мартыновой "novgorod_delo" появилось уже очередная тема для возмущения: "как могло произойти так, что власть позволила этой злостной преступнице, на уши которой наматываются от 20 лет до пожизненного заключения, как ни в чём не бывало выйти из зала суда, продолжать жить с жертвой и в конце концов исчезнуть с ней в неизвестном направлении?"
Как видим, что бы не делала власть, её действия окажутся неправильными. Посадили в СИЗО - плохо. Отпустили - тоже плохо. И дело тут не в шизофрении этих "сторонников защиты". Вовсе нет. Тут как раз всё в порядке - дело ведь не в справедливости упрёков к власти, дело в самом наличии претензий. Не важно каких. Что же касается матери с ребёнком, то ... Как бы дело не закончилось трагедией. Благодаря стараниям "возмущённой общественности". И тут не вариант с "добиванием жертвы" имеется ввиду. Если намерения противников системы будут достаточно серьёзны, то инсценировка самоубийства молодой матери с какой-нибудь слезоточивой предсмертной запиской тоже возможна. Трагический исход им был бы очень выгоден в плане поднятия очередной волны возмущения.
Сюжет раскручен и требует громкого конца. Конца истории, которая началась вовсе не с падения маленькой девочки. История началась, как я раньше уже заметил, с письма Общественной палаты к Президенту с просьбой о содействии в создании ювенальной юстиции в стране. Для того же, чтобы разрушить действующую систему нужны очень веские основания и громкие скандалы. Новгородская история в этом плане произошла как раз вовремя. Проблема у ювенальных технологов в нашей стране не совсем стандартна. Дело в том, что на западе детей приходится защищать от жестокости родителей довольно часто. Совсем недавно на слуху была история с мужчиной, оставившего ребёнка в машине под солнцем. Ребёнок сварился заживо. История получила у нас известность потому, что ребёнок был приёмный и из России. Какое-то бездушие в сочетании со стремлением казаться очень добрым.
Что способствует этой западной жестокости не совсем ясно, но статистика об этом говорит. И по своей идее ювенальная юстиция предназначена именно для защиты детей. Точнее этими идеями она прикрывалась. Но наша родная государственная юстиция в этом плане достаточно развита. В наследство от СССР досталась. Законы довольно строги по отношению к жестоким родителям, и мягки к несовершеннолетним преступникам. Зацепится "ювентехнологам" практически не за что. Чтобы обосновать своё существование приходится изобретать массу проблем, причём совершенно обратного характера. То есть защищать родителей от жестокостей закона прикрываясь при этом правами детей. Что говорит о реальных целях технологии. Не защита детей. Не защита родителей. Это разрушение национальных семейных традиций воспитания и внедрение внегосударственных рычагов влияния на органы юстиции. Как пишут юристы, "именно ювенальная юстиция породила целый комплекс несудебных, даже неюридических органов, которые призваны её обслуживать, имеют вспомогательные функции и нередко в ходе исторического развития ювенальной юстиции начинали активно вытеснять суд как орган правосудия. ."
Вот в этом-то и проблема, господа присяжные заседатели...