Мой давний и хороший друг, прекрасный поэт и на удивление неплохой руководитель, совсем недавно задал мне несколько вопросов на тему государственного управления. Он искал причины столь странного порой механизма управленческих действий власти, которые очевидно приводили к неудовлетворительным, на его взгляд, результатам и, тем не менее,  продолжали настойчиво использоваться. Причем его интересовало не только ситуация в современной России, но и периода позднего СССР, когда простых людей все чаще посещали сомнения в правильности действий власти. Мне подумалось, что подобная тема может быть интересна не только моему другу. Итак, государственное управление,  важнейшая часть деятельности государства, которая определяет почти 90% успеха страны. Именно государственное управление формирует условия и механизмы деятельности для всех участников хозяйственного и культурного процессов, тот самый набор действий, который может усиливать или угнетать любую инициативу снизу, наращивать или уничтожать любое производство, делать счастливыми и несчастными миллионы людей. Это сверхважная функция государства, которая по факту обременена невероятной долей ответственности, требует высочайшего уровня компетенции. 

Казалось бы, за столько лет существования государства, как формы существования обособленной территории, должны были быть сформированы и определены принципы и набор компетенций и главное требования к людям, которые принимают на себя ответственность за судьбы огромного количества людей. Но до сего дня, мы видим, что система государственного управления формируется людьми самого разного уровня возможностей, порой абсолютно не соответствующих  уровню требований и компетенций в рамках зоны ответственности.  На мой взгляд, это прискорбный факт, ведь никто не хотел бы, летать на самолете, где в качестве пилота был бы пассажир выбранный общим голосованием, без всякой оглядки, что он, к примеру, кулинар. Мне кажется, что необходимо давно сформировать институт государственного управления, самый большой и самый научный, который бы растил нам президентов и министров, чтобы исключить попадание во власть людей случайных, корыстных, и как сегодня не редкость, работающих против интересов страны. Последний вариант, вообще выходит за рамки человеческой логики, хотя в последнее время с логикой в мире большие проблемы. 

Я не планирую писать лекции и семинары по государственному управлению. Я буду описывать лишь отдельные моменты из прошедшей и современной  истории,  и пытаться разобраться, отчего так происходило и происходит. Из письма друга: « СССР 1980 год. У нас на шахте в смене было несколько  бригад, но лишь одна была передовой. Она и угля добывала больше, и зарплата была соответственно больше и все какие существовали награды(грамоты, кубки победителей социалистического соревнования, премии, внеочередные автомобили), также были у нее. Но, вся их сила передовиков была заключена в особых тепличных условиях, которые специально создавались для нее.  Всегда новое оборудование,  лучшие инструменты,  своевременный ремонт и лучшее обеспечение расходными материалами. На мой взгляд, это было и не справедливо и нечестно.  Будь в моей бригаде подобные условия работы, еще вопрос, кто  нарубил бы стране  больше угля. Почему руководство шахты занималось этим цирком, ведь люди видели все это, видели это и партийные органы? Но так продолжалось долгое время». Здесь приведен лишь один из многих подобных случаев, каких было достаточно в то время. С уровня рабочего человека такая ситуация была и несправедливой и неестественной. Но, так ли все однозначно? Получить правильный ответ, почему было так, можно только с уровня государственного управления. 

 Социализм, построенный в СССР, не был идеальной системой. Отсутствие серьезного теоретического базиса, где было бы прописан этап развитого социализма, приводило к тому, что многие решения принимались с упором на прошлый опыт и теорию марксизма-ленинизма, которая уже не могла ответить на множество вопросов. Это порождало и перекосы и ошибки. Деятельность Хрущева на посту Генерального секретаря партии была пронизана волюнтаризмом и желанием все сделать не по Сталину. И хотя, в целом, состав управленческой элиты включал в себя достаточно грамотных и образованных людей, это не могло спасти страну от авантюризма. Неспроста, когда в 1965 году Хрущева сняли со всех постов,  СССР ускорил темпы своего развития, хотя «хрущевское»   наследство еще долгие годы, словно тяжелые гири, висело на экономике страны.  Но, все же, не только Хрущев был   причиной описанной   проблемы.  До своего позднего развития СССР сохранял многоукладную экономику, причем делалось это не случайно, именно многоукладность позволяла поддерживать социальную стабильность общества. И это было не следствием  отсталости нашего государства, как сегодня пишут ушибленные на голову либералы, это было  сознательной политикой ведения хозяйства. 

 С ростом научно-технического прогресса, в СССР, также как и во многих развитых странах, стала обозначаться проблема потенциальной безработицы, в связи с ростом автоматизации производства. СССР занимал второе место в мире после Японии по числу автоматизированных комплексов замкнутого цикла. Эти комплексы сокращали потребности в персонале в 10 раз! Их распространение шло гигантскими темпами. В это же время, на селе появились возможности резко повысить производство сельхозпродукции  за счет применения более производительных машин и новых методов организации бригад. Однако, это вело к сокращению рабочих мест на селе почти в 3 раза. Растущие угрозы прекрасно осознавали и партия и правительство СССР, именно поэтому, для сохранения рабочих мест, поддерживались и датировались отсталые и убыточные предприятия и даже целые отрасли. Именно поэтому власти стали подтормаживать модернизацию производств и внедрение новых форм управления хозяйством. Многие помнят странность, когда множество рацпредложений, которые сыпались тысячами и гарантировали результат, ложились на полки институтов без всякой надежды на внедрение. Партия стояла перед выбором рвануть вверх и серьезно повысить производительность труда, но получить миллионы безработных, или, сохраняя социальную стабильность, поддерживая убыточные отрасли,  искать формы мягкого перераспределения потоков рабочей силы по отраслям.  Партия выбрала второй вариант.

 После открытия огромных залежей нефти и газа потребности в интенсивной добыче больших объемов угля  сократились. Угольная отрасль вполне могла еще существовать и существует до сих пор. Однако, вкладывать в нее существенных средств для развития и модернизации уже не планировалось. Возник вопрос, что делать и как организовать производство, чтобы отрасль сохраняла свою деятельность, но не требовала дополнительных средств. Решено было поддерживать угледобывающие предприятия в размере достаточном для сохранения работоспособности и некой рентабельности. В этой связи,   уменьшились объемы финансирования отрасли  и сократились плановые показатели. В работе угольных предприятий стали нарастать профанация и бутафория социалистического соревнования, что, безусловно, приводило к явным показным эффектам, так как  задачи наращивать объемы добычи с превышением плана не ставились.  Искусственный процесс тут же оброс всевозможными дутыми формами отчетности и  хитростями организации, нередко для получения премий перераспределялись возможности сверхдобычи между отдельными бригадами. Это естественно вызывало недовольство рабочих. Но, свое главное предназначение, сохранение социальной стабильности общества и поддержания занятости населения, подобный механизм исполнял сполна. Тут показательно то, что с приходом капитализма те самые шахты, где когда-то работал мой друг, были закрыты в течение короткого промежутка времени, а людей, более 15 тыс. человек, выгнали на улицу. Город, который  строился исключительно под добычу угля,  с закрытием шахт лишился возможности дать  работу основной массе людей. В результате население сократилось в 4 раза, а инфраструктура деградировала за несколько лет. Закрылись два стадиона, школа, два городских парка, и дворец культуры.  Улицы и дороги стали напоминать декорации из фильмов о войне.

  В условиях индустриального капитализма, содержать убыточную инфраструктуру и производство невозможно. Поэтому чаще всего производство закрывают, а городу предлагают выживать. Выжить удается редко, а выжившие города представляют собой унылую картину.  Обостряются социальные противоречия, и резко растет преступность. Моногорода, которые возникали как придаток производства, в случае закрытия этого производства, сохранить практически невозможно и процесс чаще пускают на самотек, предлагая людям выживать самостоятельно.  В условиях монетарного капитализма промышленное производство начинает активно деградировать, в связи с падением прибыли в промышленных секторах. Некоторое время уровень прибыли можно поддерживать за счет постоянного сокращения зарплаты работникам, потом происходит вынужденный вынос предприятия за национальные границы. Активно рост  финансового  рынка сопровождается резким ростом долговых обязательств, формируются пузыри и пирамиды, которые в обязательном порядке ведут к кризисам. Ведь реальное богатство страны создается трудом, а не бумажными фантиками, которых может быть бесконечное количество. Социальная напряженность, вследствие роста безработицы, растет уже ударными темпами. В трущобы превращаются уже мегаполисы. Приемлемого решения в рамках этой системы найти невозможно, рынок услуг просто не в состоянии заместить сотни тысяч рабочих мест. Попытки организовать реиндустриализацию ничего не дают, потому что проблема не в отсутствии производств как таковых,  а в невозможности найти инвестора для условий почти 100% рисков.

 Советский народ, который был изрядно испорчен вниманием и заботой государства,  обретя буржуазные формы психологии, в какой-то момент решил, что тех усилий, которые делала партия и правительство, недостаточно для их личного счастья. Тут надо еще упомянуть, что и само государство дало для этого массу поводов. Об этом я расскажу во второй части.  Результатом стал либеральный переворот, поддержанный населением страны.  Сегодня  Россия вынуждена делать  вид, что проводит социальную политику, но в реальности создать эффективную социальную политику в рамках созданной квазикапиталистической модели невозможно, для этого просто нет средств. В результате дикой приватизации государство отказалось от основных своих источников доходов, при этом ничего не получив взамен. Разрушив собственную промышленность и перейдя на торговлю сырьем, страна попала в зависимость от иностранных рынков. Номенклатура товаров потребительского рынка сократилась на 70%. Какой-то период наблюдался рост экономики за счет развития рынка потребления и роста продаж природных ресурсов. Но, эта форма исчерпала себя буквально в течение 10-15 лет, и сегодня мы видим, как экономика проваливается в рецессию. На этом этапе необходимо принимать срочные меры по структурным реформам, но государственное управление сталкивается с проблемой некомпетентного правительства, которое, к тому же, переполнено компрадорами и попросту непрофессионалами.  Значительный отрыв элиты от основной массы населения усиливает реактивность принимаемых мер, идет открытый саботаж и нежелание менять ситуацию. Отрыв элиты государства от самого государства есть основной метод современной экспансии финансовым капиталом.  Сегодня говорят о национализации элит, но история попросту не знает подобных примеров. Государство резко поднимается с колен, только при полном удалении компрадорских элит из власти. Это ярко проявилось в годы правления Ивана Грозного и при Сталине.

 Советский социализм различными способами, не всегда понятными и не всегда эффективными, пытался получить необходимый отраслевой баланс экономики в целях равномерного развития хозяйства в интересах всех граждан советского государства. Перераспределяя ресурсы по отраслям, отслеживая и ликвидируя ценовые перекосы, государство позволяло сохранять существенный перечень отраслей и производств. Возможности концентрировать государственные финансы открывало путь к реализации серьезных проектов, которые сегодня просто немыслимы для  современной России. Масштабность проектов требовало и масштабного развития форм государственного управления. К примеру, разработка и строительство корабля «Буран» потребовало координации управленческих усилий более, чем среди 3000 подрядчиков и отраслевых институтов. Завод «КАМАЗ» и город Набережные Челны, были построены за 7 лет, для современных условий это невозможно повторить ни в России, ни в Америке, ни в Китае. И причина проста. Формы государственного управления в СССР кардинально отличались от современных форм управления в России и в остальном мире капитализма.

 В СССР управление всем народным хозяйством осуществлялось, как системный интегратор всех элементов объектов экономической деятельности. Независимая финансовая система позволяла создавать достаточность оборотного капитала для экономики, процентные ставки по кредитам были мизерные, хотя в большинстве случаев имело место целевое финансирование и услуги банков не требовались. Непересекаемость контуров безналичных и наличных денег, исключала возможность коррупционного использования денежных средств, что существенно экономило финансовые ресурсы. Сегодня на коррупционные откаты уходит до половины выделяемых бюджетов, что делает любые проекты неоправданно дорогими. Но самым важным отличием является то, что в СССР государство не рассматривалось, как коммерческое предприятие. У государства не было задач заработать на своих гражданах и народном хозяйстве.  Государству не нужна прибыль, это абсурдно само по себе, потому что государство не физический субъект экономических отношений. Прибыль не нужна и Центральным банкам, ведь это полная глупость, чтобы эмиссионный центр рапортовал о прибыли. Надо заметить, что и при капитализме государству прибыль не нужна, но выйти из плена экономической целесообразности в монетарных отношениях очень непросто. Потому что, деньги в этом случае мерило всего и вся. Деньги для государства лишь инструмент управления, возможность стимулировать экономические процессы, но, ни в коем случае, ни цель. Если помните, в СССР никто не рассматривал в качестве критериев эффективности хозяйственной деятельности достигнутый объем финансовых средств, речь всегда шла о количественных показателях произведенных материальных благ. Финансовые показатели это обезличенные цифры, не отражающие реальных достижений. Поэтому экономику социализма считают экономикой товара, а экономику капитализма - экономикой прибыли.   В этой связи, очень легко ответить на вопрос, какая форма государственного устройства выгодней ее гражданам?

Но, тут возникает вопрос, если при социализме государство управляется более эффективно в интересах его граждан, почему граждане не подержали социалистическое государство в момент его разрушения? Ответ простой, к тому моменту государство уже не управлялось на принципах социализма, а представляло собой странный гибрид формаций. К 90-м годам в  сознании людей СССР уже не ассоциировался со справедливостью и лучшей жизнью. Существующий в стране развал и экономические трудности людьми относились именно на формы социального устройства государство, мол, социализм никуда ни годится, что было совершенно ошибочным тезисом. Многое прояснилось значительно позже, но было уже поздно. И сегодня, мы наращиваем темпы возврата потерянной страны. Попробуем детально разобраться, почему это произошло?

Продолжение следует...