Какие задачи у современных десантных войск?

Вопрос самой идеологии применения воздушно-десантных войск весьма актуален сегодня. Он не только определяет выбор вооружений для данного рода войск, но влияет на всю структуру вооружённых сил. Из последних новостей:

К пяти штатным соединениям ВДВ добавились ещё три. 83-ю десантно-штурмовую бригаду, дислоцированную в Уссурийске, 11-ю десантно-штурмовую бригаду в Улан-Удэ и 56-ю бригаду в Камышине по указу президента России вывели из штата Сухопутных войск и передали в крылатую пехоту. Акты о приёме этих соединений уже подписал командующий ВДВ Владимир Шаманов.

Казалось бы какое значение имеет конкретное подчинение конкретных войсковых соединений? Общее количество войск осталось прежним.

И дело тут не в амбициях командования ВДВ, которым больше войск дали в подчинение. Дело тут в задачах, которые будут эти войска выполнять. У воздушно-десантных и десантно-штурмовых частей разный уровень задач. У ВДВ - стратегический, фронтовой. А у десантно-штурмовых бригад (ДШБр) - оперативно-тактический, армейский. То есть, десантно-штурмовые бригады выполняют задачи, стоящие перед армией, а воздушно-десантные - перед целым фронтом (в составе которого эти армии и находятся). И подчинение у ВДВ соответствующее - под командованием фронта или Генерального штаба, а не командующего сухопутной армией. Эта разница в задачах определяла разницу в вооружениях и способах применения. ВДВ должны были забрасываться самолётами на довольно большую глубину в тыл врага. Десантно-штурмовые забрасываются вертолётами в ближний тыл противника перед наступающей армией. Вроде всё логично, самолёты ведь дальше летают, чем вертолёты... Вопрос однако опять упирается в то, что сбрасывать массовый десант парашютами приходится значительно реже, чем отправлять десант вертолётами для решения тактических задач. В Афганистане именно этим ВДВ и занимался. По-сути, всё время своей жизни ВДВ решало задачи десантно-штурмовых бригад. Казалось бы это ВДВ должны были в конце концов переформировать в десантно-штурмовые бригады и отдать в подчинение сухопутным армиям. Но выходит почему-то наоборот! Почему?

Изначально десантно-штурмовые бригады создавались в штате Сухопутных Войск с подчинением командующим общевойсковыми армиями (армейскими корпусами). Бригады были способны решать поставленные задачи абсолютно самостоятельно, они были оснащены всем необходимым и полностью автономны. Эта автономность добавила к названию бригад статус "отдельных"и обеспечивалась кроме разнообразного вооружения ещё и собственной транспортной авиацией. Так в штате 11 ОДШБр была 211 авиагруппа (с 1977 - 307 и 329 вертолётные полки), в штате 13 ОДШБр - 332 авиагруппа (с 1977 - 825 и 398 вертолётные полки), в 21 ОДШБр - 1171 авиагруппа (с 1977 - 292 и 325 вертолётные полки). Заметим, что у частей ВДВ в штате нет вертолётов - задачи другие. Не было вертолётов в штате и у многих десантно-штурмовых бригад. Зато были гаубичная артиллерийская батарея, зенитно-ракетная батарея, самоходная артиллерийская батарея и многое другое. Это кроме 3-х парашютно-десантных батальонов, наличие которых и определяло название и назначение. В бригадах не хватало только танков для полного комплекта чтобы не отличить их от обычной мотострелковой бригады. И, конечно, бронетехника у них была полегче - БМД вместо БМП. Для того, чтобы такая бригада выполнила своё прямое назначение к ней нужно было добавлять транспортную авиацию. Это часто делалось с помощью отдельных вертолётных полков, которые находились уже в штате армии. Более плотная их привязка к десантным бригадам всегда вызывала массу споров. С одной стороны десантникам легче выполнять свои задачи, когда вертолёты всегда под рукой, с другой - если авиацию отдать в распоряжение десантников, то она может у них простаивать в то время когда нужна в другом месте. И в решении держать вертолётные полки под командованием более высокого уровня основой лежит прежде всего дефицит этой техники в армии. Один и тот же вертолётный полк старались использовать для переброски нескольких десантных бригад. И такая логика была правильной пока вертолёты использовались лишь для транспортировки десанта. Собственно и введение вертолётных полков в состав десантно-штурмовых бригад был лишь следствием насыщения армии вертолётами. При этом часть всё же оставалась в "общем пользовании" с подчинением штабу армии, в то время как другая часть попадала в распоряжение отдельных ДШБр, добавляя им автономности.

Ситуация несколько изменилась, когда появились Ми-24 и к задачам транспортировки добавились задачи огневой поддержки с воздуха. Вертолётов опять стало не хватать, но уже по причине нового их применения. Их опять стали делить между бригадами, выведя из штата бригад. То, что вертолётов нужно как можно больше нашим военным показал Афганистан. Американцы этот опыт получили значительно раньше - ещё во время Корейской войны, а затем во Вьетнаме:

Вертолёт себя показал весьма перспективным средством транспортировки в условиях горно-лесистой местности и отсутствия дорог. Численность вертолётов сильно подскакивает - к концу войны в составе армейской авиации имелось уже 1140 ед., тогда как в начале имелось только 56 ед. Американское командование создаёт и опытное соединение – 11-ю воздушно-штурмовую дивизию (Air Assault Division). На её базе и на базе ещё двух соединений (10-й воздушно-транспортной бригады и 2-й пехотной дивизии) в июле 1965 создаётся (точнее сказать переформировывается из имевшейся) 1-я кавалерийская (аэромобильная) дивизия - Cavalry Division (Airmobile). Существенным нововведением стало то, что в состав её боевых подразделений были впервые введены и вертолёты в качестве транспортного и боевого средства общим числом до 434 (428 по др. данным) ед. Дивизия была в конце того же месяца переброшена во Вьетнам. И даже не смотря на отсутствие должной теоретической проработки аэромобильных (вертолётно-десантных) операций, не говоря уже о соответствующих практических занятиях, показала себя с наилучшей стороны. Разумеется, не только эта дивизия имела вертолёты. Все американские дивизии во Вьетнаме имели в своём составе большое количество вертолётов. Так если в сер. 1967 было ок. 2000 ед., то в 1968 их количество достигло 4200 ед.!

Поражает, насколько наши военные инертны в освоении новой техники! Им нужно лично и на тяжком опыте убедиться насколько новая техника необходима и эффективна. Хотя, конечно, само создание десантно-штурмовых бригад в 1968-1973 годах было результатом изучения чужого американского опыта. Правда решили, что это была лишь специфика региона применения - горно-лесистый район без дорог. Поэтому и наши первые ОДШБр базировались на Дальнем востоке - прикрывали границу с Китаем. Там дорог не было. Тем не менее, нельзя сказать, что идеи более серьёзного применения вертолётов нашими военными не высказывались.

В 1975г., рабочая группа под руководством генерал-лейтенанта И. Юрковского выдвинула идею о создании нового типа операции – т.н. "объёмной операции" взамен, как они утверждали подустаревшей концепции "глубокой операции". Суть её состояла в том, что бы не "прогрызать" оборону противника, а "перепрыгивать" через неё минуя зоны заражения и узлы обороны – таким образом резко повышался темп наступления. Идея была поддержана некоторыми военачальниками (генерал-лейтенанты И.Джорджадзе и Г.Демидков) и углублена. Был поставлен вопрос о глобальной смене всей теории операций; создании принципиального нового "воздушного эшелона" из наземных войск. Реализация такой идеи требовала коренной смены приоритетов в военном строительстве и принципиально теснила позиции господствующих в военном руководстве сторонников бронированных армад. Однако, вместо объективной оценки военной перспективы, вместо понимания диалектики развития, возобладали ведомственность и негибкость, и "объёмники" были разгромлены…

 Можно заметить, что идеи, высказываемые автором данной статьи не слишком отличаются от прежних идей "объёмников". По-сути, это те же идеи, только с несколько иной аргументацией. Первым из них служит тезис, что сплошного фронта вообще не будет. "Объёмные операции" в таком случае возникают сами собой - взламывать ничего не нужно, но нужно "прыгать". Не для того, чтобы перепрыгнуть фронт (которого не будет), а для того, чтобы быстро его создать в нужном месте. В этом плане ближе всего к такому способу ведения войны оказываются именно десантные войска. Правда не в своей традиционной ипостаси с парашютным десантированием, а в "штурмовой версии" - с вертолётами, где вертолёт не только транспорт, но и основное боевое оружие. Грубо говоря, десантно-штурмовые бригады и реализуют тот новый принцип, по которому и должен формироваться новый облик вооружённых сил. С одним существенным условием - такие бригады обязательно должны включать авиационный компонент - вертолёты.

К сожалению, вынужден отметить, что структура и вооружение американских бригад более отвечают этому новому способу ведения войны. Их опыт ведения локальных войн автоматически привёл к такой структуре. Эта структура будет более эффективна и в большой глобальной войне, где также не будет фронта, а будут отдельные масштабные сражения. Исход которых будет зависеть от возможностей быстрой переброски войск, а не от наличия тяжёлых танковых армад. Танки просто не дойдут до мест решающих сражений, как не дошли мехкорпуса Красной армии в начале ВОВ. Нужно понимать, что основная тяжесть будущей войны ложится на плечи десанта. Это показал Афганистан и Чечня. И это не специфика локальных войн, это специфика современных боевых действий вообще, где основные задачи решает авиация, высокоточное оружие и десант. Будущая большая война только увеличит роль десантных войск. И десант нужно для этого готовить, его нужно для этого вооружать. Летающая БМП - Ми-35М лучше всего для этого подходит, хотя она и стоит в 6 раз больше БМД-4 (450 млн рублей против 80 млн). При этом эффективность Ми-35 в сравнении с боевой эффективностью БМД-4 даже сравнить сложно - Ми-35 просто предназначен для охоты на любую бронетехнику, их сопоставление - это сопоставление хищника и его обычной добычи... Нельзя сказать, что сами десантники этого не понимают и не чувствуют. Опыт Афганистана и Чечни дал им это понимание. И командующий ВДВ Шаманов предлагает включить армейскую авиацию в состав бригад ВДВ:

Эксперимент по передаче частей армейской авиации Воздушно-десантным войскам (ВДВ) предлагает провести командующий Воздушно-десантными войсками (ВДВ) генерал-полковник Владимир Шаманов на базе 31-й десантно-штурмовой бригады, дислоцированной в Ульяновске. "Мы хотим предложить в состав 31-й отдельной десантно-штурмовой бригады включить вертолётный полк: 40 вертолётов Ми-8 и 20 вертолётов Ми-24. Подчёркиваю, в состав бригады", — сказал он во вторник на пресс-конференции в Москве. Шаманов уточнил, что это предложение сейчас находится в стадии оформления. "Пойдёт нам навстречу Генеральный штаб или не пойдёт — сложно сказать. Последние 2 года почти все наши заявки на выделение армейской авиации удовлетворялись", — добавил генерал.

 Ну какой же это эксперимент? Это возврат к тому опыту, что уже был у десантно-штурмовых бригад. И раз уж ВДВ взяли себе в подчинение такие бригады, то и их "тактические" задачи они теперь тоже должны взять на себя. Официально, по уставу. Раз уж не хотят отказываться от своих "стратегических". То есть, это они должны переходить в формат десантно-штурмовых бригад, а не наоборот. А уж стратегические задачи с высадкой в глубоком тылу они при большой необходимости и в таком формате смогут выполнить - для этого их просто достаточно посадить в самолёты.

Кстати, о стратегических задачах ВДВ. Размышления о том, какие же могут возникнуть у наших ВДВ "стратегические задачи" в будущей войне приводит к весьма интересным результатам. Правда в расчёте именно на нашего главного стратегического "партнёра" - США. Большая война с США действительно должна привести к появлению таких задач. Это захват аэродромов и плацдарма в США для их дальнейшей оккупации! Это захват позиций баллистических ракет и базы ПРО на той же Аляске. Победа возможна только в таком варианте развития событий. Как ни странно, но СССР мог только в таких целях планировать использование ВДВ и потому держал целых 15 дивизий таких войск. Сегодня Россия неизмеримо слабее, однако же опять создаёт кулак из 8 бригад. Похоже, что угроза глобального конфликта порождает такие задачи автоматически. Война с противником, который находится за океаном, ставит стратегические задачи именно для ВДВ. Дальность полёта нашего транспортного Ил-76 позволяет перебрасывать части ВДВ с Камчатки на западное побережье США, не говоря уже про Аляску. И размышления о том, что конфликт может перерасти в ядерный, тут не работают. С одной стороны миф про "ядерную зиму" стал уже очевидной ложью Римского клуба, с другой - возможности ПРО несколько ослабляют последствия применения ядерного оружия. Более того, ядерные удары могут иметь целью выведение из строя ПВО противника, после чего десант становится вполне реализуемой задачей! И именно с парашютным способом десантирования, поскольку аэродромы ещё предстоит захватывать. Такие замыслы могут показаться фантастическими, но иного применения ВДВ просто сложно представить. Так и получается, что во всех случаях ВДВ - оружие победы. Естественно, такое применение ВДВ должно лежать в основе военной доктрины. И естественно, что такие интересные детали этой доктрины должны оставаться государственной тайной. Если я её немного случайно приоткрыл, то лишь в качестве логического допущения, что существование ВДВ имеет хоть какой-то реальный смысл. Изначальный, в соответствии с целями и задачами ВДВ. Специального допуска к государственным тайнам я, естественно, не имею и потому секрета не выдаю - это лишь предположение.

Ввиду таких возможных целей ВДВ их, конечно, не стоило ликвидировать или переводить в формат десантно-штурмовых бригад под управлением командования Сухопутных войск. Но оптимальным будет наделить их и другими задачами, свойственными уже обычным сухопутным частям. Отдельные десантно-штурмовые бригады могут выполнять такие задачи, а их соединения заменять целые сухопутные армии. Это и была бы реализация концепции "объёмников" - формирование "воздушного эшелона" сухопутных войск. Для их более гармоничного состава требуется не только воздушный БМП - Ми-24, но и тяжёлый транспортный вертолёт для доставки тяжёлой техники, без которой всё же не обойтись. Это и артиллерия, и ПВО, и ... БМД. Всё же не во всём вертолёт может его заменить - те же уличные бои в городе лучше вести именно с такой техникой. И кстати, несмотря на спор Шаманова с Генштабом, её всё же закупают: в этом, 2013 году ВДВ получит 7 штук, в будущем - 70 штук. Похоже, что объём закупок этих дорогих машин сильно сокращён из-за высокой стоимости. Недостаток компенсируют закупками БТР-82 и новых "Тигров". Кроме того, имеющиеся БМД-2 будут модернизированы, а не отправлены на слом. Десантирование БТР-82 весом в 15 тонн ещё стоит вопросом, но уже сформулированным как задача на 2014 год. Таким образом сама проблема с устаревшей техникой ВДВ как-то решается. Но решается ли вопрос с передачей армейской авиации в распоряжение ВДВ? Об этом пока нет сведений. И это плохой признак, отставание у нас тут огромное. На вооружении морской пехоты США стоят уже конвертопланы V-22 Osprey - это гибрид самолёта и вертолёта, сочетающие достоинства этих видов - вертикальный взлёт, быстрый и экономичный полёт. Эта машина способна доставить 24 десантника на дальность 722 км. Американцы не имеют летающей БМП, но имеют замечательный транспорт.

Конвертоплан V-22 Osprey - перспективный транспорт десанта

Теперь о том, какое же место в современной войне может иметь тяжёлая бронетехника. Мой вывод о том, что с развитием противотанковых средств смысл тяжёлой брони исчез вызвал жаркую дискуссию в комментариях к первой части статьи. У танков оказалось много защитников. И в общем, у них есть серьёзные аргументы. Не буду делать вид, что они не играют роли. Да и сам тезис звучит излишне категорично. На самом деле речь следует вести не о полной потере смысла, а об снижении эффективности брони, которая приводит к обесцениванию тяжёлой техники с точки зрения конечных результатов боя. Танк стал менее устойчив из-за насыщения поля боя дешёвыми и эффективными противотанковыми средствами. Он живёт более короткое время, успевая выполнить лишь часть из тех задач, что мог выполнить раньше. Произошла, так сказать, "инфляция" бронетанковых сил, снижение их ценности для боевого применения. Приведу цитату из статьи "Имеют ли танки будущее?" маршала бронетанковых войск О.А. Лосика, ветерана Отечественной войны и доктора технических наук. Тут нет никаких сомнений в профессионализме источника и авторитетности мнения. Известный специалист в области разработки и применения танков пишет:

Современный противотанковый арсенал включает мощные (тяжёлые) противотанковые ракетные комплексы (ПТРК), размещаемые на лёгких бронированных машинах и вертолётах, лёгкие переносимые ПТРК, используемые пехотой, и, наконец, массовые ручные противотанковые гранатомёты, которыми может быть вооружён каждый стрелок, каждый солдат на поле боя. Последние образцы ПТРК имеют дальность стрельбы до 5 км, благодаря головкам самонаведения используют принцип «выстрелил—забыл», их мощная боевая часть тандемного типа позволяет преодолевать динамическую защиту и имеет пробивную способность порядка 900—1000 мм, что позволяет с достаточно высокой вероятностью поражать лобовую броню современных танков.

Некоторые образцы ПТРК имеют программируемую траекторию полёта и способны атаковать танк сверху. Все же надо иметь в виду, что ПТРК — это прежде всего оборонительное средство. К тому же, они достаточно уязвимы к ответному огневому воздействию. Наконец, неясны их возможности по преодолению новых способов защиты танка — так называемой активной защиты. Переносные ПТРК (дальность стрельбы до 2000 м) и РПГ (дальность 300— 400м) могут уверенно поразить современные танки в бортовую проекцию и в корму. Главная их опасность заключается в массовости применения, малой в и использовании на местности естественных и инженерных укрытий. Оценивая опасность для танков новейших противотанковых средств, следует иметь в виду, что для перспективных образцов танков есть возможность на основе новых технических решений повысить защищённость лобовой проекции и бортов и добиться в этом отношении равновесного положения в соревновании «кумулятивный снаряд— броня». Кроме того, активная защита способна с высокой вероятностью нейтрализовать те снаряды, от которых не может защитить броневая конструкция.

 Нет никаких сомнений, что защита танков также прогрессирует, как и средства его поражения. К примеру, последний образец творчества немецких танкостроителей весьма впечатляет - танк MBT Revolution имеет целых 12 различных систем защиты. От многослойной брони с нанокерамикой и титановым сплавом до активной защиты, сбивающей противотанковые ракеты на подлёте. Весь танк покрыт модулями динамической защиты новейшего типа. Очевидно, что подбить такой танк будет не просто:

MBT Revolution - концепт современного танка

Хотя, надо заметить, ничего особо революционного в его системах защиты нет. На российских танках активная защита устанавливается с 1983 года - на танках Т-55АД стоял первый вариант системы с названием "Дрозд". На современных Т-90 стоит комплекс активной защиты "Арена", выполняющий те же функции:

Самая современная система активной защиты разработана в г. Коломне, в КБ машиностроения. Созданный комплекс «Арена» представляет собой своеобразную автоматическую миниатюрную систему ПВО танка, имеющую фантастическую реакцию – 0,07 секунды. На башне танка размещается небольшая всепогодная радиолокационная станция, способная обнаруживать цели на дальности до 50 метров. После анализа траектории цели бортовым баллистическим вычислителем в случае необходимости выдаётся команда на отстрел защитных боеприпасов, размещённых в 26 специальных шахтах по периметру танковой башни. На высоте около четырёх метров происходит подрыв направленного заряда, и цель поражается потоком шрапнели.

 Не думаю, что у немецкого танка стоит нечто более совершенное - на западе только начали внедрять подобные системы. Немецкие разработки в этом направлении отстают от наших лет на 20 и немцы лишь начали догонять нас в этой области. Им бы ещё вместо заряжающего члена экипажа поставить заряжающий автомат и танк бы выглядел по настоящему современным. Но защиту, подобную нашей, они всё же сделали. Учли, так сказать, опыт Израиля в Ливане. Что по этому поводу сказать? Реактивная система залпового огня «Смерч» выстреливает за 40 секунд 12 ракет, каждая из которых несёт 646 кумулятивных элементов, уничтожая бронированные машины на площади в 67 гектаров. Сможет ли справиться с этим смертоносным дождём самая-самая активная защита танка? По опыту войны в Афганистане комплекс активной защиты танка Т-55АД позволял снизить вероятность поражения танка выстрелом из популярного у душманов гранатомёта РПГ на 80%. Отлично. Но это значит, что каждая пятая граната всё же попадала в танк. Не думаю, что более современные образцы активной защиты сильно повысили эффективность - просто сама вероятность поражения ракеты шрапнелью не может быть сколько-нибудь выше. То есть, эффективность активной защиты не станет никогда даже 90%-ой. При этом у средств нападения масса возможностей для дальнейшего развития - можно, например, делать уже не тандемные ракеты (из двух ракет), а целые пакеты из 5-10 ракет, где первые будут лишь преодолевать средства защиты танка, а поражать будет последняя. При этом сложность новых средств нападения будет много ниже средств защиты от них. То есть они будут дешевле.

Вообще, рассуждая про эффективность защиты танков, нужно учитывать два момента. Первый - это то, что эффективность защиты никогда не достигнет 100%, второй - что системы защиты сильно сложнее средств нападения. И тенденция развития этих двух противоборствующих сторон должна когда-то достичь точки, когда сложность и цена защиты превысит весь разумный предел, превышая половину от стоимости всего танка. И нам не нужно дожидаться этого момента, надо наконец подумать об эффективности применения танка вообще, сравнив её с эффективностью применения других современных вооружений. Не обязательно у танка должна быть нулевая эффективность, чтобы отказаться от него. Достаточно, чтобы нашлось другое, более эффективное оружие. Речь при этом следует вести раздельно по разным тактикам применения танка - от штурма оборонительных сооружений, до их же обороны. Может оказаться, что в одном случае от танка пора отказаться, в другом - его эффективность может оказаться даже выше, чем была раньше. А именно наступательные возможности танка резко снизились, как правильно заметил маршал бронетанковых войск, "ПТРК — это прежде всего оборонительное средство". Гранатомётчику выгоднее сидеть в засаде, чем пытаться подобраться к танку на позицию атаки. В этом плане в обороне танк почти сохранил свои преимущества. Практически это подвижный дот. В качестве же наступательного оружия танк начал утрачивать свои позиции ещё в конце Второй мировой войны, после изобретения немцами фаустпатрона - прототипа современных РПГ. Военный историк Алексей Исаев пишет:

"Открытые сегодня архивные документы позволяют дать вполне определённый ответ о том, чего стоил штурм Берлина танковым армиям. Каждая из трёх введённых в Берлин армий потеряла на его улицах примерно по сотне боевых машин, из них около половины были потеряны от фаустпатронов. Исключение составила 2-я гв. танковая армия Богданова, потерявшая от ручного противотанкового оружия 70 танков и САУ из 104 потерянных в Берлине (52 Т-34, 31 М4А2 «Шерман», 4 ИС-2, 4 ИСУ-122, 5 СУ-100, 2 СУ-85, 6 СУ-76). Однако, учитывая, что перед началом операции у Богданова было 685 боевых машин, эти потери никак нельзя расценивать как «армия была сожжена на улицах Берлина»."

По данным ЦАМО РФ 2-я гвардейская танковая армия под командованием генерал-полковника С. И. Богданова за время уличных боев в Берлине с 22 апреля по 2 мая 1945 года потеряла безвозвратно 52 Т-34, 31 М4А2 «Шерман», 4 ИС-2, 4 ИСУ-122, 5 СУ-100, 2 СУ-85, 6 СУ-76, что составляло 16% от общей численности боевых машин перед началом Берлинской операции. Следует учесть, что танкисты 2-й армии действовали без достаточного стрелкового прикрытия и согласно боевым донесениям в отдельных случаях экипажи танков занимались прочёсыванием домов. 3-я гвардейская танковая армия под командованием генерала П. С. Рыбалко во время боев в Берлине с 23 апреля по 2 мая 1945 года безвозвратно потеряла 99 танков и 15 САУ, что составило 23 % боевых машин, имевшихся к началу Берлинской операции. 4-я гвардейская танковая армия под командованием генерала Д. Д. Лелюшенко оказалась вовлечённой в уличные бои на окраинах Берлина с 23 апреля по 2 мая 1945 года лишь частично и потеряла безвозвратно 46 боевых машин. При этом значительная часть бронетехники была потеряна после поражения из фаустпатронов.

Накануне Берлинской операции во 2-й гвардейской танковой армии прошли испытания различных противокумулятивных экранов, как сплошных, так и изготовленных из стального прута. Во всех случаях они заканчивались разрушением экрана и прожигом брони. Как отмечает А. В. Исаев:

"Массовая установка экранов на танки и САУ, наступающие на Берлин, была бы бесполезной тратой сил и времени. Экранировка танков только ухудшила бы условия посадки на них танкового десанта. … Танки не экранировались не потому, что мешала косность мышления или отсутствовали решения командования. Экранировка не получила широкого распространения в последних сражениях войны вследствие доказанной опытным путём её ничтожной эффективности."

 Первые образцы фаустпатрона Германия взяла на вооружение ещё в 1943 году. Однако, как это бывает в начале развития какой-то технической идеи, её первые шаги были не очень успешными - фаустпатрон образца 1943 года имел дальность всего 30м и часто рикошетировал от брони танков. Но уже этот первый образец прожигал броню в 140 мм. Следующая модель 1944 года - Панцерфауст 60 имел эффективную дальность стрельбы уже 60 метров.

Впервые Panzerfaust был успешно применен в бою на Восточном фронте на территории Украины в ноябре 1943 года. К октябрю производство этого дешевого и при этом очень эффективного оружия составлял уже 200 тыс. шт. в месяц. Об успехах данного противотанкового оружия говорят следующие цифры: в период с января по апрель 1944 года немецкими пехотинцами на Восточном фронте было уничтожено в ближнем бою 520 танков. При этом на долю динамо-реактивных РПГ Panzerfaust пришлась 264 шт., в то время как из ручных противотанковых гранатометов Ofenrohr RPzB.43 лишь 88 танков.

 Последние модели этого оружия - панцерфауст-100 и панцерфауст-150 имели дальность уже 100 и 150 метров соответственно, их мины пробивали стальную плиту толщиной 200 мм. Это было уже очень эффективное оружие против танков, но они были выпущены ограниченной серией лишь в самом конце войны, не слишком повлияв на исход войны.

Окончание войны не дало возможности должным образом оценить тот эффект, что произвело появление на поле боя лёгкого и дешёвого противотанкового оружия. Танк потерял свою эффективность в наступлении - применение фаустпатрона в обороне вело к сильным потерям в танках. Однако танк тогда было просто нечем заменить. Так или иначе его приходилось использовать в качестве поддержки пехоты. Сегодня его уже есть чем заменить в наступлении - это ударный вертолёт. Он заменяет все функции танка по огневой поддержки пехоты и с лёгкостью уничтожает те же танки с дальних дистанций. В качестве наступательного оружия у вертолёта масса достоинств - он не имеет физических преград для перемещения, противотанковые рвы и мины ему безразличны. Его неуправляемые ракеты аналогичны по действию установкам реактивного залпового огня, только не такие мощные, то есть, он отлично вооружён против пехоты. Его противотанковое оружие вроде управляемых ракет "Атака" имеет большую дальность - 8 и более километра. При этом всё поле сражения у него как на ладони - особенности местности не помогут укрыться от его нападения. Эффективными средствами защиты от атаки ударного вертолёта могут служить только специальные средства ПВО, гораздо более дорогие, чем ПТУР. Иначе говоря, современный ударный вертолёт значительно более эффективен в нападении, нежели современный танк. Так какая же роль остаётся танку?

Современный танк становится оборонительным оружием. Его пушка и пулемёт остаются эффективными против наступающей пехоты или десанта. Его броня и подвижность помогает ему выжить против артиллерии наступающего противника. Если не пренебрегать маскировкой и укрытием, то танк остаётся вполне эффективен в обороне, в городских боях. Он остаётся средством контроля захваченной территории, что и показывала история современных войн. Но он перестал быть основным средством взламывания обороны, он слишком уязвим на маршах против высокоточного оружия, он уязвим в нападении против дешёвых противотанковых средств обороны. Таким образом он сам стал главным элементом обороны - вот к чему привело развитие современных вооружений.

Какова же будет общая стратегия использования различных видов войск в современной войне при учёте всех этих факторов? Общий анализ тактики современной войны привёл к выводу, что общей линии фронта не будет. Линию фронта просто не удержать сегодня, а рассредотачивать войска на длину границ - это путь к поражению. Но как в таких условиях защищать города, базы и тылы? Защищать их придётся локально, не боясь окружения. Я представляю это как разделения общей территории на зоны обороны, полностью находящиеся под контролем наших войск и нейтральные зоны, где войск не будет. Столица и крупные города должны, естественно, быть центрами таких зон контроля. И конечно, на важных направлениях должны стоять заслоны - небольшие оборонительные группировки войск, отражающие проникновение мелких диверсионных групп противника. Для их уничтожения придётся использовать специальные высокомобильные отряды из ВДВ.

Все зоны обороны должны иметь в своих оборонительных средствах тяжёлую бронетехнику - это средство контроля территории. Но вот для захвата территории, занятой противником, нужны ударные группировки, основанные на применении десантно-штурмовых бригад, вооружённых ударными вертолётами и лёгкой бронетехникой, способной к десантированию. Войсковые части, вооружённые тяжёлой техникой должны уже приходить позже - для организации обороны захваченных территорий. Таким образом, десантно-штурмовые бригады должны стать основной ударной силой сухопутных войск, тяжёлые бригады, вооружённые тяжёлой бронетехникой, должны противостоять им в обороне. Это не просто предложение стратегии, это ПРОГНОЗ её развития, к такой стратегии ведения войны военные придут если не по собственной воле, то вынуждено, как это было в Афганистане. Важно, чтобы они к этому пришли без масштабных потерь, как это было в начале ВОВ. За их консерватизм тогда пришлось заплатить миллионами жизней, а полной ценой могло быть и поражение в войне.

PS. Интересно, что такие выводы легче всего поймут те, кто играет в стратегические компьютерные игры в режиме реального времени - real-time strategy (RTS). Например, игрока в Starcraft не нужно убеждать, что линии фронта не будет, он по личному опыту знает, что растягивать войска бесполезно, нужно их концентрировать и защищать только важные ресурсы и базы. Некоторые элементы тактики за земную расу терран вполне годятся для современных военных - там даже тактика десантирования весьма эффективна. Собственно подобные игры часто играют роль весьма реалистичных симуляторов и военным неплохо бы иметь подобные, чтобы лучше понимать роль развития вооружений для изменения тактики использования войск.

Часть 1. Часть 2.