«В любую историческую эпоху успех экономических учений обеспечивался не собственной ценностью, а могуществом поддерживающих ее интересов… Каковы условия прогресса экономической науки? …необходимость синтеза и безоговорочное подчинение урокам опыта.»

Морис Алле

 При преподавании экономики Вас познакомят с классической школой, кейнсианством, монетаризмом, неоклассикой, неокейнсианством и т.д. Но не смотря на обилие разных теорий, графиков и формул полученный багаж, за определенным исключением, не всегда позволит принимать верные экономические решения.  Отсутствие точности и общности дает невероятный простор для огромного рода политических, клановых и межгосударственных манипуляций. Сначала «рулит» одна теория, затем на смену ей приходит другая. Действительно, исторические условия меняются, но строение экономической жизни в основном давно устоялось.

 Экономика, не смотря на значительные успехи, пока не содержит в себе полностью законченных теорий, которые объяснили бы абсолютный и крайне простой эмпирический факт нестабильности рыночного способа производства, опровергать который просто бессмысленно. В результате - мировое сообщество получило новый глобальный кризис, выйти из которого будет крайне непросто. С другой стороны, лучшего способа производства цивилизация пока не создала, и сможет ли создать - никто не знает. Достаточно смелый эксперимент плановой экономики закончился возвращением к рыночной системе. Экономика, как точная наука, должна четко объяснять теорию делового цикла, решать проблемы экономической санации и давать реальные рецепты экономического роста для развивающихся стран. Итак, в чем причина экономических циклов и почему они завершаются кризисом, «жесткой» или «мягкой» посадкой ? Что происходит перед кризисом и после него?

 Одна из важнейших причин разрастания кризиса и завершения экономического цикла – свертывание операций кредитования, что неизбежно ограничивает рост экономической активности и спроса. Это видно как на примере причин инициализации кризиса 2008 г., так и посткризисных США, которые, не смотря на активные денежные вливания, имеют огромную – около 9.1 % безработицу. И дело здесь не столько в объеме вливаний, а в тех деньгах, которые идут на инвестиции и кредиты. Похожая картина наблюдалась в России в 2009-2010 г., когда объем кредитования не увеличивался, а экономический рост также не «запускался». При анализе цикла особо интересной выглядит гипотеза «финансовой хрупкости» представителя кейнсианской школы Хаймана Мински, которая показывает его как функцию от доступности кредитов и возможности их обслуживания. Согласно гипотезе Мински, кризис наступает в результате постепенного наращивания проблем субъектов рынка по обслуживанию своего долга: на начальной стадии экономического расширения фирмы могут финансировать свои инвест-проекты за счет собственных средств или за счет кредитов, при этом их выручка превышает проценты по займам и погашение тела кредита, затем долг накапливается и обслуживание становится более накладным, при этом выручка покрывает проценты, но ее может не хватать на погашения тела; наконец на третьей стадии, когда система достигает наибольшей степени финансовой хрупкости, при которой наступает так называемое Понци-финансирование (названного по имени американца, обещавшего вкладчикам избыточные проценты в 20-х годах прошлого века ). Эта стадия характеризуется тем, что выручка многих компаний не покрывает даже обязательств по выплате процентов. Поэтому в предкризисной стадии многие предприятия начинают рефинансировать свои кредиты за счет получения новых.

Здесь можно вспомнить также о гипотезе, которая ставит под сомнение систему ссудного процента как таковую, согласно которой считается, что корпоративный сектор уже априори не может расплатиться с банковским сектором. Насколько она верна ? Действительно, процентный рост – является мощнейшим процессом. Но дело не только в самом проценте, но и в его величине. Можно представить себе кредит под 5-7%, но что такое наши кредиты под 15-20% - просто не понятно. Наличие финансовой системы со столь обременительными издержками финансирования – самый серьезный враг для любых «инноваций и модернизаций». С другой стороны, наличие процента как такового делает возможной существование банковской системы, что позволяет иметь «эластичное» денежное обращение за счет денежно-кредитной мультипликации, которая становится возможной за счет того, что кредит одного банка попадает в ресурсы другого банка и т.д.

 «Производство» долгов, как корпоративных, так и государственных, является одним из важнейших механизмов создания (предложения) денег. Но это «палка о двух концах». Денежно-кредитная мультипликация еще быстрее раскручивается в обратную сторону, когда очередной банк в цепочке, а за ним все остальные больше не «производят» кредиты. Финансовые рынки устроены так, что в этом случае денег не взять даже по высоким ставкам. Эффект связи между реальным и финансовым сектором с механизмом самоусиливающейся обратной связи был назван Б.Бернанке эффектом «финансового мультипликатора».

 Но вернемся к динамике экономического цикла. Что в нем является причиной и что следствием? Приведенную выше картину цикла по-Мински можно развернуть с точки зрения эффективности инвестиций и динамики денежного предложения. На начальной стадии цикла, особенно после депрессии, когда возникает «отложенный» спрос, в экономике возникают очаги неудовлетворенных потребностей, при этом в ней имеются в изобилии свободные ресурсы и незанятая рабочая сила - предприниматели планируют и направляют свои ресурсы в новые бизнес проекты. В этом случае степень риска низка, а вероятность успеха весьма высока. Но по мере роста инвестиций многие проекты оказываются избыточными, из-за насыщения предпринимательская маржа, доходность по ним падает, а ряд – становится просто убыточными. Снижение доходности инвестиций с ростом их объема закладывал в своей работе «Деньги и экономический рост» Дж.Тобин, а до этого и Дж.М.Кейнс - в теории снижения предельной эффективности капитала. Эта закономерность есть следствие общего экономического закона – падения предельной производительности факторов производства.

 Что это такое на практике? Обнаружив в середине 2000-х годов, что офисная недвижимость приносит отличный доход «толпы» инвесторов «ломанулись» строить бизнес и торговые центры. Однако из-за роста предложения и конкуренции доходность по ним рано или поздно стала бы снижаться. Следовательно, падение эффективности инвестиций неизбежно снижает способность фирм обслуживать свою задолженность по кредитам, что объективно обуславливает динамику процессов, которую описывает Мински. Вначале прибыли компаний и банков постоянно растут, однако затем рентабельность корпоративного сектора начинает снижаться, следом начинает «притормаживаться» прибыль банков (График 1 (источник {1}); 1.1 (источник {2}).

График 1.1

  Поэтому, начиная с определенного момента, определяющего фазу рецессии, корпоративный сектор не в состоянии рассчитаться с финансовым сектором. В этом момент число дефолтов по кредитам начинает расти, банки переоценивают риски, наступает кредитное сжатие и затем крах, вызванный отрицательной переоценкой активов, денежным «сжатием» и последующим долговым кризисом на фоне неизбежной дефляции.

  Хорошо известен и тот факт, что при кредитном сжатии, предшествующем финансовому краху страдают прежде всего производство капитальных товаров (офисная недвижимость, строительство, «длинные» инвестиционные проекты) и товаров длительного использования (квартиры, загородные дома, автомобили). Особенно большое внимание «разработке» этого факта уделяет австрийская экономическая школа (Людвиг фон Мизес, Фридрих фон Хайек, Эрнандо де Сото) [см. например - Ф.Хайек, Цены и производство]. В определенной степени это вызвано тем, что чем длиннее цикл проекта, чем больше вероятность его попадания в кризисную зону, что означает невозвратность выданной на данный проект ссуды.

  Но более важно то, что значительная часть этих товаров не может быть куплена на заработную плату и даже на созданные работниками сбережения [см.например А.Максон, http://malchish.org/index.php?option=com_content&task=view&id=37&Itemid=35 ]. Как правило, и их производство идет с привлечением кредитных ресурсов. Поэтому как спрос, так и предложение этих товаров основано прежде всего на доступности кредитования, что обуславливает его кардинальную уязвимость к фазе рецессии, во многом ей же и обусловленную. Кредитный бум запускает строительство «пирамиды», которая неизбежно разрушается.

В процессе экономического роста предприниматели создают новый ВВП, за счет реализации которого они планируют получить прибыль. Но если созданный продукт не будет продан, неизбежно наступает экономический спад, так как кредиты не могут быть возвращены. Следовательно, для поддержания экономического роста денежная масса должна адекватно и непрерывно расти, а скорость денежного обращения должна быть примерно постоянной. Первое условие хорошо известно как «монетарное» правило, предложенное лидером монетаристской школы М.Фридменом. Может иметься альтернативная точка зрения, что на самом деле дефолт по кредитам есть следствие спада. Что является причиной невозвращенных кредитов - спад - или невозвращенные кредиты обуславливают кризис? Думается, что это самоусиливающий процесс, в котором верно и то, и другое. Сначала как уже было показано, падает рентабельность и кредитоспособность компаний. Это и есть стадия финансовой хрупкости по Мински. А дальше работает и то и другое. Сокращение производства из-за снижения спроса возникает как раз из-за того, что банки начинают ограничивать выдачу кредитов, а значит рост денежной массы и спроса за счет мультипликации притормаживается.

В процессе развития цикла объем планируемых инвестиций и планируемого продукта, необходимого для реализации этих проектов постоянно растет, соответственно растет занятость ресурсов, а так как некоторые из них - (например рабочая сила) имеют ограниченный характер, рано или поздно возникают дисбалансы, рост издержек, которые не позволяют реализовать все запланированное, окупить проекты и вернуть кредиты. Иначе говоря, пропорцинальное расширение системы в том случае, если один из компонентов ее «строительства» исчерпан, невозможен, исходя из чисто математических соображений. Еще К.Маркс обращал внимание на невозможность продажи всей произведенной продукции, считая причиной перепроизводства изъятие прибавочной стоимости и низкую заработную плату рабочих. Не смотря на ошибочность ряда конечных рецептов марксизма, объяснение теории экономического цикла было по тем временам достаточно актуальным.

На стадии кредитного «бума» постоянно растет спрос на рабочую силу, что вызывает рост занятости. Зарплата занятых является источником спроса, который позволяет реализовать произведенную продукцию. Следовательно, за счет ограниченности рабочей силы, которая достигается в точке «полной» (максимальной) занятости, рано или поздно возникает ограничение по спросу. Настолько можно судить по истории экономики, только два экономиста почти одновременно обратили внимание на эту вполне очевидную особенность расширения экономики. Это были представители кейнсианской школы: сначала это сделал Дж. Хикс в своей книге Торгово-промышленный цикл (1950), а затем Э.Хансен в работе «Экономические циклы и национальный доход» (1951).

Временно эту проблему решает производство долгов кредитной системой, которая за счет кредитно-депозитной мультипликации создает необходимый объем денег. Но объем долга не может наращиваться бесконечно. В силу ресурсных ограничений, рассмотренных ниже, банки на определенном этапе цикла вынуждены сворачивать кредитование. В этот момент наступает кризис «перепроизводства», который не закончится, пока основная масса созданных запасов не будут проданы (ликвидированы), а большая часть долгов – не погашена - что в условиях падения спроса порождает дефляцию, сокращение производства и рост безработицы.

Что касается ограниченности возможности производства долгов, то этот очевидный факт достаточно хорошо математически показан в работах Смирнова А.Д. [Кредитный пузырь и кризис: модель перколации финансового рынка http://www.hse.ru/org/persons/203929 ]. Конечно, спрос можно временно нарастить за счет роста заработной платы или роста государственных расходов, но фактор достижения полной занятости является фундаментальным ограничителем – так как при его исчерпании рост спроса за счет прочих мер (роста кредитования, заработной платы или государственного долга) не может быть сколь угодно долгим. Рост заработной платы при исчерпании свободной рабочей силы ведет к падению рентабельности, т.е. кредитоспособности; рост спроса за счет государственных расходов – за счет роста налогов или государственных займов (долга), и то и другое уменьшает ресурсы и кредитоспособность компаний частного сектора. Если рост государственных расходов идет за счет эмиссии и инфляции, спрос будет расти, но потом его номинальный прирост «съест» инфляция. Однако сам Дж. Хикс не очень однозначно относился к своему предположению, а экономическая наука не стала вникать в ее разработку. Вероятно, никому не хотелось бы экономическим «диссидентом».

Дж.М.Кейнс писал, что основное отличие денег в том, что они не могут быть произведены в любых необходимых пределах (не считая решений в виде «печатного станка»). То же самое можно сказать о рабочей силе, которая хотя и растет за счет рождаемости, но не во всех странах и не всегда адекватными темпами. Поэтому, этих процессов достаточно, чтобы на определенной стадии цикла запустить процесс экономического спада. Рыночная экономика способна к расширению до тех пор, пока в ней имеются свободные ресурсы, как только они исчерпаны, наступает спад. Собственно спад создает условия для освобождения ресурсов и возникновения сбережений, отложенного спроса и т.д. Эта картина очень хорошо демонстрируется динамикой безработицы в РФ на протяжении 2000-2010 г.г. (график 2) (источник – Росстат). Хотя экономика московского региона к началу 2008 г. возможно была «перегрета», но во многих регионах России «перегрева» не только не было, но не имелось даже какой-либо экономики.

 При этом хорошо видно, что уровень занятости в Москве значительно выше, чем в целом по РФ, что связано с достаточно простым фактом – вопиющая неразвитость финансовой системы в регионах не способна создать нормального уровня занятости. Есть регионы, где безработица носит тотальный характер – например Тыва с уровнем безработицы 22 % или Ингушетия с 49.7 % (за 2010 г.) Отметим также, что сокращение численности населения России является абсолютно шокирующим фактором для будущего ее экономики. И решение этой проблемы за счет «гастарбайтеров» из азиатских стран может создать в будущем проблемы, схожими с проблемами в США.

Конечно, мы видим, что даже при достижении максимальной занятости имеется достаточный резерв для роста рабочей силы, что и послужило одним из главных аргументов противников предположения Хикса. Но полная занятость в условиях рыночной экономики не достижима не только по причинам социального и индивидуального характера, но и из-за региональных диспропорций, а также возможной диспропорцией (квалификационной, возрастной и пр.) между характером спроса на рабочую силу и ее предложением. В стадии близкой к буму, скорость роста занятости становится не достаточной и рост тормозится.

 Чисто статистически, определенная часть любой совокупности инвестиций являются ошибочными, не суть важно почему – из-за неверной оценки будущего спроса, ошибочности креативной идеи как таковой или недооценки, избыточности издержек по ее реализации. Доля предпринимательских ошибок, приводящих к накоплению проблемных долгов и проблемных кредитов, оседающих на балансе банковской системы, возрастает подобно физической энтропии, как мера возрастания хаоса в системе. Как указывал Людвиг фон Мизес происходит неверное инвестирование [malinvestmets]. Более того, основная часть инвестиций, сделанная в предкризисный период, особенно в проекты, время реализации которых больше, чем время до точки «переворота» (в первую очередь недвижимость и строительство) по определению являются ошибочными. Так, сейчас доля пустующих площадей в бизнес центрах г.Москвы, введенных в конце 2008-начале 2009 г. составляет 56 % процентов площадей класса А и 48 % процентов помещений класса В [http://realty.lenta.ru/news/2009/05/19/analitika/]. Согласно представлениям австрийской экономической школы, в период депрессии происходит «ликвидация» «ошибочных» инвестиций, что и обуславливает экономический спад.

 Было время, когда в Москве и крупных городах бывшие фабрики тотально переоборудовали в торговые и бизнес-центры. Может не столь удачливым инвесторам стоит задуматься, не стоит ли создавать на базе избыточных офисных помещений хоть какие-то «чистые» высокотехнологичные производства? Сколько нужно времени, чтобы спрос на недвижимость вышел на планируемый ранее уровень ? Хорошо известный финансовый принцип гласит, что «нельзя класть все яйца в одну корзину».

  Очевидно, «эффективные» инвестиции приводят к образованию прибыли на балансе инвестора, создают условия для генерации положительного денежного потока, роста их стоимости, что включает механизм создания новых денег. «Ошибочные» инвестиции приводят к образованию убытка на балансе инвестора, снижают стоимость актива, что фактически «сжимает» денежную массу. Чтобы понять, что это такое, достаточно представить себе предельный пример гипотетической экономики, в которой все инвестиции ошибочны. Что не менее важно, «правильная» инвестиция повышает кредитоспособность клиента, а «ошибочная» – ее подрывает.

 Тот же самый эффект происходит, когда инвестор не вкладывает деньги в проект, а покупает акции, которые затем падают в цене. Только здесь происходит перераспределение сбережений от более успешных инвесторов к «менее» успешным. Если рассматривать этот эффект на балансе банковской системы, мы увидим, что при финансировании инвестиции за счет кредита, при «успешной» инвестиции актив становится больше пассива, банк получает прибыль, в случае «ошибки», приводящей к «невозврату», стоимость актива падает и в балансе образуется «дыра» - которая «сжимает» денежную массу – пассивы становятся больше обязательств, которые в полной мере уже не могут быть возвращены. Затем эти «дыры» для успешного банка закрываются прибылью от других, более успешных проектов, но только - в «восходящей» стадии экономического цикла. Проблема в том, что этот процесс по возможности маскируется банками и не является абсолютно прозрачным. Более того, за счет роста кредитования на стадии оживления этот процесс нивелируется, т.е. ошибки покрываются новой ликвидностью. Включается процесс денежно-кредитной мультипликации и денежная масса начинает эластичное расширение за счет внутренних, «эндогенных» факторов.

 Безусловное значение австрийской экономической школы состоит в том, что она достаточно верно показала роль процесса взаимосвязи расширения банковского кредитования и экономического цикла. Согласно ее представлениям в кризисах виноват «кредитный бум», при котором происходит снижение кредитных ставок, а стадии инвестиционных проектов удлиняются по времени. Это соответствует эмпирическим фактам. Поэтому можно согласиться с их утверждением, что возникновение кредитного бума является одной из важнейших причин и предпосылок ошибочных инвестиций. Согласно австрийской школе, в этом случае инвестиции превышают сбережения и имеющаяся структура и величина общественных сбережений не соответствует новым «избыточным» инвестициям. Это достаточно интересный тезис.

 Но сразу отметим, что указанная причина не является единственной. Вторая – фундаментальная неспособность «стихийных» процессов инвестирования к сбалансированности из-за отсутствия необходимой информации. Понятие планируемых инвестиций, введенной кейнсианской школой, очень важно. Это важнейший макро- и микро- экономический параметр, характеризующий способность экономических субъектов исполнить свои бизнес планы и вернуть взятые кредиты. Выражаясь кейнсианской терминологией, в точке «перелома» планируемые инвестиции превышают сбережения и не могут быть закончены из-за ресурсных ограничений. По определению инвестиции всегда равны сбережениям, но планируемые инвестиции не всегда равны фактическим сбережениям. В любом случае кредитное расширение должно быть управляемо и сбалансировано усилиями денежных властей – всякий бум приводит к краху.

 Читая воспоминания Л.Эрхарда, одного из авторов немецкого экономического чуда, можно увидеть насколько эффективно и эластично, в обе «стороны», денежные власти Германии в то время управляли процентными ставками и нормами резервирования – вот это и есть это самое «искусство». Затем стадия «безудержного оптимизма», «кредитного бума», инвертируется, происходит «переворот». За счет роста и аккумуляции инвестиционных ошибок число дефолтов по корпоративным кредитам увеличивается, сначала этот процесс находится в «скрытой» фазе для экономики, но не для банков, особенно крупных, которым эта картина начинает открываться раньше всех. Далее они начинают переоценивать риски, в том числе на фоне первых признаков финансового кризиса, вводят ограничения на выдачу кредитов, наступает кредитное, затем денежное сжатие и крах.

Часть 2.