Здравствуйте.
Затихла наша дискуссия. Я вот сделал подборку цитат из Каутского. Вроде хорошо отвечают на большинство вопросов maxon’а.
«Некоторые теории стоимости выводят стоимость из полезности вещи: чем она полезнее, тем выше её стоимость. Это верно, если под более высокой стоимостью понимать большую потребительную стоимость, но неверно, если понимать под этим большую меновую стоимость.
Потребительная стоимость или полезность вещи, означает отношение между отдельным человеком - потребителем - и этой вещью, а не общественное отношение, не отношение между двумя людьми, каким является отношение обмена. Или этим хотят сказать, что одинаково полезные вещи будут обмениваться одна на другую в одинаковых, количествах? Но обмен или продажа по большей части состоит в том, что каждый продавец отдаёт вещи, не имеющие для него никакой потребительной стоимости, никакой а полезности.
Когда булочник и его семья сыты, то выпеченный ими хлеб, который они продают, не имеет для них уже никакой потребительной стоимости. Если бы булочник не нашёл для него потребителя, то ему нечего было бы с ним делать. Напротив, тот же хлеб для проходящего мимо рабочего, который в этот день ещё ничего не ел, может иметь огромную потребительную стоимость. Меновая же стоимость хлеба для обеих сторон одинакова.
Допустим, что проходящий мимо рабочий - корзинщик, который разносит для продажи свои корзины. Булочник нуждается в корзине; последняя представляет для него большую потребительную ценность, а для рабочего - никакой. У последнего дома - целая куча корзин, ему самому не нужных. Он охотно отдаст корзины за определённое количество хлеба. Но в каком отношении будут обмениваться корзины и хлеб, если их владельцы будут исходить из полезности? Сколько караваев хлеба столь же полезны для корзинщика, как одна корзина - для булочника? Ясно, что совершенно невозможно сравнить между собой полезность двух различных потребительных стоимостей. Между ними невозможно установить количественное отношение. Если корзинщик получит за свою корзину 5 караваев хлеба, то было бы нелепо говорить, что корзина в пять раз полезнее или (в этом смысле) обладает в пять раз большей стоимостью, чем один каравай хлеба. Полезность различных товаров несоизмерима. <...> Если бы большая потребительная стоимость обусловливала и большую меновую стоимость, можно было бы спросить: почему каждый производитель не производит товаров только наилучшего сорта? Почему каждый сапожник не выделывает только самую шикарную обувь? Почему каждый винодел не выделывает лишь самые лучшие сорта вина?
Ответ прост. Лучшее качество ботинок есть следствие либо лучшего материала, который стоит больше труда и денег, либо - лучшей работы, т.е., при средней искусности рабочего, большей затраты труда. Вследствие этого, а не вследствие более высокой потребительной стоимости прочные ботинки дороже. Известно выражение, что самые дорогие товары всегда дешевле, т.е. их потребительная стоимость превышает потребительную стоимость товаров низших сортов в гораздо большей степени, чем их стоимость превышает стоимость последних. Пара ботинок ценою в 12 марок, быть может, проносится вдвое дольше, чем пара за 10 марок. <...> Закон стоимости сохраняет силу и при господстве монополии. Ещё в условиях домонополистического капитализма Маркс указывал, что «если бы уравнение прибавочной стоимости в среднюю прибыль встретило в различных сферах производства препятствие в виде искусственных или естественных монополий, и в частности в виде монополии земельной собственности, так что сделалась бы возможной монопольная цена, превышающая цену производства и стоимость товаров, на которые распространяется действие монополии, всё же границы, определяемые стоимостью товаров, этим не были бы сняты. Монопольная цена известных товаров лишь перенесла бы часть прибыли производителей других товаров на товары с монопольной ценой» («Капитал», т. III, стр. 875) <...> Другие теории стоимости смешивают стоимость с ценой. Они объясняют стоимость отношением между спросом и предложением. На самом деле спрос и предложение объясняют только, почему цена определённого товара всегда колеблется вокруг своей стоимости (или цены производства). Но они не объясняют, почему цена одного товара всегда в среднем на столько-то выше, чем цена другого, почему, скажем, в течение столетий фунт золота был в среднем в 13 раз дороже, чем фунт серебра.
Как только теория, объясняющая стоимость спросом и предложением, хочет объяснить эти постоянные различия цен разных товаров, ей не остаётся ничего иного, как стыдливо прибегнуть к теории трудовой стоимости. На вопрос, почему один товар постоянно оказывается настолько-то дороже другого, она отвечает, что это происходит от его большей редкости; последнее вызывает то, что предложение этого товара постоянно меньше, чем предложение других товаров. Однако для того, чтобы доставить на рынок более редкий товар в том же количестве, как и другой, который встречается чаще, требуется больше труда. <...> Потребительная стоимость, рыночная цена, цена производства - таковы категории, выдвигаемые в качестве «стоимости» теориями, отличными от теории трудовой стоимости. Это либо такие категории, которые, как потребительная стоимость, связаны с меновой стоимостью лишь в том смысле, что представляют её предпосылку, но не определяющее её основание; либо такие, которые исходят из меновой стоимости,- как, например, цена производства или рыночная цена. Эти последние не объясняют менового отношения, а, наоборот, предполагают его объяснённым для того, чтобы они сами могли быть объяснены.
Теории эти довольствуются тем, что принимают представления покупателей и продавцов, капиталистов о своих коммерческих операциях за действительную основу этих операций. Эти теоретики воображают, что дают научное объяснение явления, если они собирают и повторяют мысли практиков о нём. Но для этого не нужно науки. Последняя должна вскрывать самые глубокие основы общественных явлений и отношений, которые зачастую вовсе не доходят до сознания участников или доходят лишь в неполном, а часто и в совершенно искажённом виде.
Из вышеназванных теорий стоимости ближе всего подходит к истине та, которая ищет основу стоимости в издержках производства. Но она терпит крушение на вопросе о средней прибыли. Ни одна теория стоимости, кроме теории трудовой стоимости, не может объяснить, чем определяется величина средней прибыли, почему она составляет при определённых условиях, скажем, 10%, а не 100 или 1000%. Другие теории удовлетворяются тем, что либо оправдывают, либо объясняют психологически присвоение прибыли. Но ни глубокомысленнейшая философия права, ни тончайшая психология не могут объяснить, откуда прибыль происходит, как она создаётся.» (Карл Каутский. "Экономическое учение Карла Маркса", о.2, гл.4)
С уважением, Ефремов.
|